Цифры сбивают с толку, но это может быть карта. Может, там они спрятали ее одежду? Должна быть причина, по которой они сняли ее с нее. Может, им нужно было спрятать своё ДНК? И вдруг это врезается в меня.
Я бросаю взгляд на бумагу и случайные числа.
Это координаты!
Что бы там ни было, это ответ.
Когда я поднимаю глаза, Мэдисон нигде не видно. Сжимая бумагу в руке, я спешу к ноутбуку, чтобы включить его. Перехожу в Google Maps за помощью и набираю цифры, надеясь, что что-то волшебным образом появится.
Круг загружается, и, наконец, координаты показывают на государственный парк Секвойи в Ферндейле. Я перестаю дышать и на секунду задыхаюсь от недоверия.
Липкими руками я открываю документ и продолжаю с того места, на котором остановилась. Не знаю, как долго я сижу и печатаю, но этого времени достаточно, чтобы допить кофе, и сквозь занавески пробивается солнечный свет. Я не останавливаюсь. Я не останавливаюсь, когда у меня болят руки. Не останавливаюсь, когда мое зрение начинает расплываться. Не останавливаюсь, пока не дохожу до последнего абзаца. Мое доказательство.
Сохранив свою работу, я открываю электронную почту, просматривая оповещения в поисках любых новостей или ключевых слов с Базом или кем-либо из парней. Есть только одно. Что-то о вечеринке у бассейна, которая состоится сегодня на курорте База. Я знаю, что мне, вероятно, следует держаться на расстоянии, но я должна что-то сделать. Он должен знать.
Я даже не имею понятия, вернется ли он на курорт. Он все еще может находится в Лас-Вегасе. Они все. Или все могут быть здесь.
В мотеле я спускаюсь к стойке регистрации и звоню в колокольчик, пока из задней двери не выходит тот же пузатый отвратительный человек, когда я впервые бронировала свой номер. Его глаза скользят вверх и вниз по моему телу, и останавливаются на лице, его брови морщатся, когда он видит мое напряженное состояние.
— Мне нужен принтер.
Он тупо смотрит на меня.
— И?
Я скрежещу зубами.