— Боже, вы, девочки, даже кричите одинаково.

Моя грудь трещит, истерика цепляется за горло. Все это время я думала, что судьба, Боги хотят, чтобы я нашла правду и добилась справедливости ради Мэдисон. Я мало что знала, они просто привели меня к той же участи, что и ее.

Я действительно должна была умереть.

Я не могу этого допустить. Не позволю ему уйти безнаказанным.

— Помогите! — я кричу и брыкаюсь, злясь, когда он пытается усилить хватку.

Его кулак врезается мне в лицо, оглушая меня на несколько секунд. Это дает ему достаточно времени, чтобы крепко схватить меня и распахнуть дверцу со стороны водителя.

— Садись в чертову машину.

Я сопротивляюсь ему в последней тщетной попытке. В моём последнем «иди к черту» ему и всем остальным Дикарям. Когда что-то холодное прижимается к моему виску, и я слышу громкий щелчок, я замираю. Каждый мускул напрягается, когда приходит осознание, заставляя страх сжаться в животе.

— Ах, хорошо. В конце концов, ты не так уж и глупа.

Медленно, с дулом пистолета Винсента, все еще прижатым к моей голове, я забираюсь на водительское сиденье. Не знаю, что он здесь делает. Я не к нему вламывалась. Как он вообще узнал, где меня найти?

Винсент выхватывает ключи из замка зажигания, где я их оставила, и кивает в сторону ремня безопасности.

— Пристегнись и не вздумай совершать чушь. Я сегодня не в настроении.

Мои руки дрожат, когда я тянусь к ремню безопасности. Я сверхчувствительна к тому, что он здесь, его пистолет все еще нацелен на меня, в то время как он следит за каждым моим движением. Мое сердце бешено колотится в груди, и все вокруг кажется тяжелым. Воздух, боль в сердце. Та же самая боль просачивается в мою грудь, непрерывно капая.

Винсент скользит на пассажирское сиденье, захлопывая на ходу дверцу. Он ерзает, снова направляя на меня пистолет. Пот выступает у меня на лбу. Я не могу сосредоточиться с этой штукой, направленной на меня. Не могу ни о чем думать, но его палец скользит по спусковому крючку, и мои мысли взрываются.

— Поехали.

К горлу подступает желчь, свежий поток слез затуманивает зрение.

— Я... я...

— Да поможет мне Бог, Маккензи, если ты не заведешь эту чертову машину и не поедешь мы убьем тебя так же, как убили твою сестру, и поверь мне, ты не захочешь снова пережить эту смерть.