В ответ хитроумная лиса скривилась ещё сильнее.

― Ой-ой, как колит! Мне срочно надо лечь!

Баба Нина встревожилась, осторожно взяла Катю за руку и увела её, про нас она временно забыла.

― Видишь, Свен, к чему привели твои вопли. Мне за тебя теперь перед бабушкой отдуваться придётся.

― Ну, извини, перегнул палку, ― виновато вздохнул он и замолчал.

Вся моя злость на него прошла, стоило мне ещё раз взглянуть на кровоподтёки на его лице и синие тени под глазами.

«Вот всегда бы так сидел и молчал, а то порет всякую чушь», ― подумала я со вздохом и быстро пошла на кухню, где приготовила ему чай и набрала полную тарелку оставленных «на завтра» пирожков. Проходя мимо Катиной комнаты, я услышала, как сестрёнка обрабатывает доверчивую бабушку.

― Посиди со мной, бабушка, мне так сразу легче становится. Расскажи ещё что-нибудь.

Катя своё дело знает! Удовлетворённо хмыкнув, вернулась к себе. Свен практически задремал сидя, куртка распахнулась у него на груди, и мне стало неловко, ведь под ней у бедняги не было даже рубашки. «Странный он всё-таки, на какой помойке одевался? Если он наёмник, то должен неплохо зарабатывать, неужели на рубашку денег не хватило?» ― думала я, ставя на журнальный столик чайник и тарелку с пирожками.

― Просыпайся, ужин проспишь, ― негромко сказала я, но Свен услышал. Он сразу открыл глаза и с удивлением осмотрелся, видимо, уже забыв, где находился. Потом увидел меня и улыбнулся. «Неужели такая смешная, что вызываю у него весёлое настроение?» ― я обиженно насупилась.

Свен радостно потёр руки при виде еды и сразу же на неё набросился. Я смотрела, как исчезают с тарелки один за другим пирожки, и думала: «Как же они с Нией похожи! Бегают друг за другом в странной, часто рваной одежде, дерутся, регулярно появляются рядом со мной раненые и просят помощи. Едят так, словно только что прибыли из голодного края и, кажется, скоро надолго обоснуются у меня дома. А я им обоим в этом ещё и помогаю. А что со мной теперь бабушка сделает, подумать страшно...»

Глава 8

Наевшийся пирожков Свен откинулся на спинку дивана.

― Вот это пирожки! Ничего вкуснее в своей жизни не ел, сама, что ли готовила?

― Бабушка, а тебе-то какая разница?

― Твоя правда, никакой. Спасибо, Лёка, добрая ты душа, и прости меня за доставленные хлопоты. Я, в общем-то, не собирался тут засиживаться. Это была ещё одна отчаянная попытка застать Нию врасплох. До чего же вредная девчонка, сил моих нет...

Я не ожидала от него извинений и поэтому растерялась.