— Я куплю тебе рояль, — пообещал Вещерский. — Два.

— Зачем мне два?

— Один тебя успокаивает. С двумя ты будешь вдвое более спокойна. И пианино. То, на которое ты смотрела… беленькое. За дурные деньги.

— Они не дурные. Это вполне нормальная цена для сложного артефакта, — Марья отложила вилку с ножом. — Однако, мне кажется, вам и вправду стоит поговорить о делах, но… не здесь. Нам тоже есть что обсудить.

Улыбка Василисы поблекла, хотя и ненадолго. Она кивнула и тоже поднялась.

— Прошу прощения…

— Я распоряжусь, чтобы чай подали в кабинет.

Некромант все-таки стащил очередное пирожное.

В кабинете пахло морем и старым деревом, воском, пивом, которым натирали кожу огромных кресел, отчего та все еще блестела, пусть и покрылась сетью мелких трещин.

— Прошу, — Вещерский подошел к огромному столу, на котором Демьян к своему удивлению обнаружил уже знакомую шкатулку. — Что скажешь?

Некромант облизал измазанные кремом пальцы и сыто икнул. После чего сощурился и снова икнул. Покачнулся. Подошел ближе. Ноздри тонкого его носа раздулись, а нижняя губа оттопырилась. И вид у некроманта сделался на редкость глупым. Правда, этой кажущейся глупостью Демьян не обманулся.

— Интересно… если бы ты сразу сказал, что будет так интересно, я бы ехал быстрее.

— Я и сам не знал.

Бледные руки потянулись к шкатулке.

Закрылись глаза.

И в кабинете стало до того тихо, что слышно было, как глухо настойчиво бьется о стекло жирная зеленая муха.

— Что это — можешь сказать?

— Дрянь.

— Я и без тебя вижу, что дрянь редкостная, — отозвался Вещерский. — А если конкретней.