– Вот же урод!.. Как у него язык повернулся?! … Слушай, а давай мы прославим Воронцова на всё королевство? Расскажем, как проводит вечера этот образчик морали и воспитания! Посмотрим, что тогда его принцесса скажет!

«Его принцесса»… Не я!..

– Даш?

С трудом вынырнула из топкого болота лжи и разочарования и легонько коснулась руки подруги.

– Не надо, Ира… Не хочу я… Не хочу больше слышать о нём…

Это чувство гадливости не проходило, а наоборот, усиливалось. Подруга затащила меня в ванную и буквально засунула под душ. Я словно смыла с себя липкий налёт. Глянула на дорогущее платье, мятой кучей лежащее на полу, и грустно усмехнулась:

– Я так переживала, чтобы понравиться родителям Артёма, а беда в том, что я недостаточно хороша для НЕГО… Жалко платья: хорошее, только я его больше не надену.

Свернулась на кровати, не обращая внимания ни на что. Только один раз вздрогнула, когда Ирка легла рядом. Наверное, от пережитого, от эмоционального опустошения отключилась почти мгновенно. А может, Ира намагичила?

Проснулась поздно, от прикосновения детских ладошек к своему лицу, и улыбнулась дочери:

– Доброе утро, Линочка!