Обернись, мне не встать без твоей руки

Не услышать биение сердца

Обернись, мне не встать без твоей руки

На холодных ветрах не согреться

(с) Баста и Город 312

Когда я проснулась, гладковыбритый Ваня уже давно не спал, сидел на кровати в брюках и смотрел куда-то перед собой. Я проследила за его взглядом и наткнулась на Германа, стоящего на столе прямо напротив кровати. Дерево вполне стойко перенесло все вчерашние приключения. Даже лимонов своих не потеряло.

— Проснулась? — спросил Ваня, заметив, что я зашевелилась.

Кивнула головой и потянулась под одеялом в попытке отогнать надвигающееся напряжение. Сейчас непосредственная близость Вани стала более очевидной, чем накануне. Вчера мы слишком устали и были утомлены бесконечными событиями дня. Теперь же, утром, все наши проблемы вновь каменной стеной возвысились между нами. Не знаю, как он, а я точно не знала, что вообще делать в этой ситуации. Было неловко и как-то… стыдно, что ли.

Мужчина рядом разглядывал меня, а я молилась лишь о том, чтобы он не заговорил ни о чём серьёзном.

Чемезов указал в сторону Германа:

— Объяснишь, почему мы его весь вечер таскали за собой?

— Это Герман, — пространно пояснила я, словно лишь этот факт должен был объяснить всё. — И он наш сын.

И пока Ваня пытался понять, что это всё означает, я выскользнула из-под одеяла и направилась в ванную, кутаясь в халат.

Пока приводила себя в порядок, Чемезов заказал завтрак прямо в номер. Ели мы молча, оба о чём-то думали и тяготялись компанией друг друга. Совместная ночь словно обязывала нас к чему-то, вот только к чему?

— Значит, сын, — не выдержал Ванька нашего давящего молчания. И попытался хоть как-то разбавить обстановку. — А он точно от меня?

— Определённо. Будем устанавливать отцовство?

— Думаю, что пока поверю на слово, — многозначительно улыбнулся он. — Кажется, я обнаруживаю семейное сходство. Но характер однозначно твой.

Я не выдержала и засмеялась. Стало заметно легче.

— Не боишься, что алименты за десять взыщу? — включалась я в нашу игру.