— В чём дело, Ибрис?

— Не знаю. Это само вырвалось. Но что-то не так! Я чувствую… мне кажется… Просто бросьте всё, умоляю!

Мы все почувствовали, как вздрогнула почва, и на видео снова появились помехи.

— Я почти закончил, — сказал Шэрхи, и я чуть ли не скрипнула зубами.

— Не надо. Не доделывай. Чувствуете?

— Землетрясение, — как будто издалека сообщил голос Сезри. — Шэрхи, послушай жену… вам нужно уносить ноги! Накэр…

Но геолог почему-то молчал, или из-за шума в ушах я не слышала его ответов.

— Ибрис, пообещай мне кое-что, — вдруг тихо сказал Шэрхи, и я знала, что слова предназначены мне одной.

— Не хочу! — отозвалась я, глядя ему в глаза, пока ещё было доступно видео. — То есть — зачем? Почему?

— Обещай, что вернёшься на родину, во что бы то ни было. Вернись домой, и позаботься о семье.

— Уходите из пещеры, — напряжённым голосом сказал Сезри. — Шэрхи, приборы фиксируют…

Он не договорил: страшнейший грохот донёсся с юга.

— Ибрис, — Шэрхи смотрел прямо в камеру, — я люблю тебя. Не сдавайтесь, ребята. Сезри, ты знаешь, что делать.

— Шэрхи, нет! — закричала я не своим голосом. — Почему вы не двигаетесь к выходу?!

И снова начались помехи, и камера Накэра перестала писать. Я чувствовала, что это последние секунды, когда муж меня слышит.

— Я люблю тебя тоже. Ты и есть мой дом, Шэрхи. Я пообещаю тебе всё, что захочешь…. Что угодно выполню… Только прошу, ну постарайся… Сейчас… ещё же есть время!

— Не могу, малыш.

— Поздно, — сказал на заднем плане Накэр. — Простите. Мы сделали, что смогли. Ртут, ты…

Алое сияние охватило их, и я уже не понимала, что кричу. Нуони резко ушёл ввысь, и спустя несколько мгновений я увидела, как внизу разрастается громадный чёрно-синий гриб.

Это был кошмар наяву, который я не могла осознать. Это была какая-то невообразимая, болезненная муть, с которой не выходило справиться. Я даже не могла больше ничего сказать — просто сидела на своём месте, глядя на браслет свекрови.