Вместо этого, я оттолкнула его и протиснулась мимо.

— Ты отвратительный ублюдок, — выпалила я, схватив свои вещи со стула и бросившись по направлению к выходу. — И все об этом узнают.

Он облокотился об угол стола и провёл руками по своим жирным волосам. На его лице снова появилась самодовольная улыбка, он сощурил глаза, в которых сверкала уверенность.

— Никто тебе не поверит, куколка. Ты облажалась. Это моя компания, мой дом. Тебе конец.

Я застыла в дверях, и, в конце концов, произнесла слова, которые хотела сказать уже в течение нескольких недель.

— Да пошёл ты.

Его улыбка стала шире.

— Вообще-то я бы предпочел сделать кое-что другое.

О Боже, что за козёл. Я выбежала из офиса, пронеслась мимо своего стола, за который была бы рада больше никогда не возвращаться. Я схватила свою сумку, а ноутбук оставила там. Он, в любом случае, принадлежал компании, а мне не хотелось иметь ничего, что принадлежало "626".

По крайней мере, до тех пор, пока они не уволят Генри Такера.

Я не могла сделать ни вдоха пока не оказалась в безопасности в своей машине и не выехала с парковки. Мои руки дико тряслись, а глаза пытались разглядеть хоть что–то сквозь слёзы разочарования. Мой желудок крутило, пока я отчаянно боролась с тошнотой. Весь спектр эмоций, которые я не могла успокоить, снова и снова проносился внутри меня.

Я была рассержена. Я была в ярости и абсолютно вне себя. Но также я пребывала в шоке, поэтому ощущала себя отдельно от всего того, что произошло. Он на самом деле приставал ко мне? Он на самом деле сказал все эти ужасные вещи? Предложил продвижение за то, чтобы я спала с ним?

Всё это казалось дико странным. Следует ли мне пойти в полицию? Совершил ли он какое-то преступление? Или это следовало решить в офисе?

Мне была неприятна идея того, чтобы устроить из всего этого сцену, и привлечь внимание к себе из-за его ужасного поведения. Мне было неприятно то, что придётся говорить с его отцом. Я знала, что мне придётся. Я знала, что я была права. Но это не отменяло стыд и унижение, которые я испытывала. Мне пришлось бы столкнуться с ними, если бы я решила сделать правильную вещь и ответить за слухи, испорченную репутацию и то, что случилось.

Мои слёзы вырвались наружу. Скорее всего, это было больше расстройство. Я ненавидела конфликты, и я также ненавидела быть центром внимания, и теперь мне пришлось бы столкнуться и с тем и с другим. И не из-за каких-то моих действий, а из-за мерзких действий кого-то другого.

— Это нечестно, — беспомощно икнула я, сидя у себя в машине.

Конечно, это была правда. Но разве не глупо было говорить так? Особенно в свете того, что случилось. Особенно, когда я осознала то, чего не случилось, так как мне удалось сбежать.