Грань все так же молчала, и Джеймс, замахнувшись, запустил в нее боевым заклинанием. Сгусток Огня ударил в стену и стек к ее подножию, хотя Джеймс прекрасно понимал всю бессмысленность своей затеи.

Но его это не остановило — он знал, что у его бесполезной вспышки гнева не будет свидетелей. Только он, Грань и еще, быть может, паривший в ночном сумраке горный орел.

— Ну же, отвечай мне! — заорал он.

Удар, еще один — в каждый их них он вкладывал свою ярость, свою боль, свой страх.

Страх за Агату.

За то, что потерял ее уже навсегда. Потому что подсознательно понимал: Брайн прав, им ее не вернуть!..

Он может хоть с лупой исползать все эти скалы или же раскрошить артефакт в мелкую пыль, но самому Грань ему не открыть.

Да, у него до сих пор оставалась надежда на брата Агаты. Но если тот слишком мал и его дар еще не стабилизировался — что казалось Джеймсу вполне логичным поворотом, — то вместо недели им придется ждать долгие годы, пока Оливер Дорсетт в полной мере не овладеет своей магией.

И это, опять же, кормило демонов у него в груди.

Успокойся, приказал себе Джеймс, еще ничего не решено! Надо продолжать поиски. Посмотреть, удастся ли Хатрейзу активировать артефакт. Кто знает, может, этот маг не так уж и бесполезен?

К тому же скоро прибудет посланник с картой, и можно будет отправляться на другую сторону Грани. Если Агату он там не обнаружит, то стоит проверить, что представляет из себя Оливер Дорсетт.

Но ярость и злость рвались из груди, и успокоиться у Джеймса не получалось. Вместо этого он продолжал лупить по Грани одним заклинанием за другим.

Понимал, что все бесполезно, но ничего не мог с собой поделать.

Это тянулось так долго, пока Джеймс внезапно не осознал, что Грань начала поддаваться.

Такого не могло быть — этому попросту не было логического объяснения. Но с каждым новым его ударом Грань продолжала понемногу изменяться. Если раньше боевые заклинания либо стекали, либо отскакивали от нее, словно мячи от каменной стены, то и теперь они тоже отлетали и стекали, но…

Но уже с задержкой.

Наконец, Джеймс перестал долбить стену. Подойдя, прикоснулся к ней ладонью. Ему показалось, что стена на ощупь стала теплой и мягкой, поддающейся его давлению. Такого эффекта с Гранью простейшими огненными заклинаниями добиться было невозможно — считалось, что она не реагировала на магию. Но факт налицо — с Гранью что-то происходило.

Убрав мокрые волосы с лица, Джеймс нажал еще сильнее.

Грань снова поддалась, на этот раз куда сильнее, чем раньше. Он почувствовал, как ладонь стала проваливаться в вязкую, теплую субстанцию. Но все же отдернул руку, потому что внутри Грани принялся разгораться огонь.