На ум тут же приходит утреннее ощущение дежавю. Чур, меня, чур.

-Ась, ну всё под контролем. Я давно катаю. И авария была чистым недоразумением!

-Но она была! Тебе рассказать статистику аварий с участием мотоциклистов? А статистику летальных исходов? Артём!

Его руки вновь разворачивают меня. Теперь мы стоим лицом к лицу. Он нависает. Всегда так делает, когда уверен в своей правоте. Дурак!

-Давай попробуем? Просто попробуем. Всё будет максимально аккуратно и надёжно. Обещаю, что по сравнению с другими байкерами мы будем с тобой смотреться как два пенсионера на велопрогулке.

-Тём…

-Доверься мне.

Наверное, я сошла с ума. Но его голос окутывает меня, гипнотизирует и я несмело киваю головой. Тут же на свет откуда ни возьмись появляются два шлема.

В качестве награды меня целуют.

-Смелая моя.

Потом следует инструктаж. Как садиться, как держаться, куда ноги. Что можно делать, чего нельзя. Как вести себя при торможении и поворотах.

-Запомнила?

Отрицательно качаю головой, но Артём лишь усмехается.

-Вот и умничка!

Я сижу за его спиной, отчаянно хватаясь на крепкий торс, костяшки пальцев безнадёжно побелели.

-Ослабь хватку, - просит он, - а то руки быстро устанут.

А я твержу про себя свою мантру, что это Артём, и он знает, что делает. Когда байк приходит в движении, ощущения такие, что я сейчас просто шмякнусь в обморок. Кто бы мог подумать, что я настолько трусиха? Но по факту, я боюсь не за себя, а за него. Душу разрывают воспоминания о том, как он лежал на операционном столе. И кровь. Она всюду. И я заново переживаю эту безнадёжность. Только в этот раз смотрю на пациента перед собой никак на абстрактного человека, а как на Артёма. На моего Артёма.

Меня колотит. А он в этот момент ещё прибавляет газы, мотоцикл предательски рычит, и мир вокруг нас ускоряет свои мелькания.

Показатели приборов опять на критических отметках. И я теряю его. Человеческий организм – очень хрупок, порой одно не смелое движение и всё… Ничего уже не вернуть. Но есть и другая сторона. Человек – очень живуч. Были бы желание, были бы силы.

И меня выкидывает наружу из моей паники, которая словно воронка утаскивала в свою чёрную пасть.