…Госпожа Моринага отказалась остаться в Мино, а Йомэй-сама не смог её удержать. Собрав свой узелок, вдова удалилась пешком и в неизвестном направлении, отказавшись принять даже несколько простых монет. О ней уже больше месяца ничего не известно.

…Мицуёри-сэнсей был ранен в сражении, но сумел полностью освободить замок от врагов. Он уже идёт на поправку, а с осени снова начнёт преподавать в своём додзё.

…Сам Йомэй-сама развил такую кипучую деятельность, что только держись. Он собирается расширять и перестраивать свои деревни, чтобы превратить их в города, и уже распорядился заложить новое святилище, посвящённое почему-то богине Бэнтен. Что с ним такое приключилось, Цуё точно не знает, но надеется, что женитьба пойдёт Йомэю на пользу.

- Он не передумал? – тихо спросила Маюри.

- Я ему передумаю! – грозно пообещала Цуё.

Маюри тихо рассмеялась.

***

Асаи Акио всерьёз раздумывал над тем, чтобы стать монахом. Вообще-то он всегда считал, что такая жизнь не для него. Ни в одного из богов Акио не верил и терпеть не мог работать руками, а ведь монахи только тем и занимаются. Распорядок в монастыре был такой: подъём до рассвета, до-о-о-о-олгая молитва, потом завтрак, состоящий из детской порции риса с водорослями, и вперёд, на работу. Акио приходилось целыми часами таскать воду из реки. Хоть и недолог путь, а как потом спину ломит!

Когда начался сезон дождей, река налилась силой, забурлила, но пока ещё не вышла из берегов. Шествуя к воде с вёдрами под проливным дождём, – двадцать шагов туда, двадцать шагов обратно, - Акио предавался размышлениям о том, как глупо и абсурдно устроено всё в этом мире. Ну зачем монахам вода? Хочешь пить или помыться – вот, двадцать шагов до реки! Да ещё дождь такой, что сам всё с тебя смоет, хочешь или не хочешь. Но с настоятелем Иошинори спорить бесполезно: только начнёшь ему возражать, как он сложит руки на неохватном животе и заведёт что-то нравоучительное про Будду. Акио пару раз послушал и больше не возражал.

В общем-то, и такая жизнь не хуже других. Во дворец Акио возвращаться боялся, чтобы не подставить ненароком младшего любимого брата, поступать на счётную службу куда-нибудь к торговцам не хотел, становиться простым писарем считал для себя зазорным… А здесь, в монастыре, спокойно.

Так спокойно, что порой хочется завыть.

Но благовоспитанный Акио выть никогда не будет, тем более под осуждающим взглядом Мамору. Братец считает, что Акио здесь чужой, и братец, конечно, прав. Вот только деваться Акио некуда. И незачем.

Однажды дождь превратился в туман, да такой густой, что в крошечное окошко кельи стало не видно реку, а от берега реки невозможно было разглядеть монастырь. Именно в такую замечательную погоду Иошинори снова послал Акио за водой. Добравшись до реки в моментально промокших сандалиях, Акио сердито бросил вёдра на песок и скрестил на груди руки. Только в таком тумане он мог позволить себе немного побыть собой настоящим, самую чуточку проявить эмоции. Ведь они у него были, эмоции. Просто он привык их скрывать.