Она отвечает мне, и я повторяю его в трубку Диане.

— Что, прямо сейчас приехать? — недоверчиво спрашивает она.

— Да.

— Ты что бухой там?

— Да.

— Тогда я еду. Сейчас только… — и она кладёт трубку.

А я наливаю четвёртую рюмку и закусываю крабовым мясом.

Диана приезжает быстро, очень быстро. Как будто она за дверью всё это время стояла.

Он заходит в это Богом забытое место и сразу ко мне.

— Ну-у-у, ты как, Димка, — хватает она меня аз руку.

— Отлично, — улыбаюсь улыбкой Джокера. — Смотри вот. — Показываю на краба и на прочую закусь: шоколадку с лимоном. А сам наливаю ей штрафную.

— Я чистый коньяк не буду, — говорит Диана.

— Смешать с пепси? — говорю. — Может ром?

— Ром буду.

Я поднимаю руку и пьяным голосом подзываю официантку:

— Официант, ром даме, ф-ф-ф, — неудачно свищу, никогда не умел свистеть. Я улыбаюсь, а на глазах слёзы. Так тяжко сейчас внутри. Так больно, как будто осиновый кол в сердце давно уже сгнил и теперь даёт метастазы трупным ядом.

Официантка приносит бокальчик рома и ещё бутылочку пески. Диана смешивает их меж собой. Конечно, она не может бухать чистый ром, она же девочка.

— За вас, за девчонок, — произношу я.

— Поддерживаю, — чокается со мной она и выпивале залпом ром.

Я выпиваю коньяк и, не закусывая, хватаюсь за голову. Сижу за столом и плачу, я уже бухой и ничего не стесняюсь: