Уоррик тревожно нахмурился, и Хоксблад, спросив, о чем думает отец, поразился: причины для беспокойства у них оказались одни и те же — оба боялись, что чумой, свирепствующей на Востоке, может заразиться мать Кристиана, принцесса Шарон.

Хоксблад положил руку на сильное плечо отца.

— Я тоже постоянно о ней думаю.

Аквамариновые глаза Уоррика, казалось, глядели прямо в душу сына. Это был редкий момент душевной близости между отцом и сыном.

— Боюсь, что никогда больше не встречусь с ней в этом мире, — признался Уоррик с мрачным смирением.

Хоксблад улыбнулся отцу, пытаясь успокоить его.

— У меня перед тобой преимущество: я могу одновременно возносить молитвы Аллаху и просить о милости христианского Бога. Уверен, наши мольбы о ее безопасности не останутся без ответа.

Но на самом деле Хоксблад вовсе не был столь уверен в этом. Его мучило предчувствие, что мерзкая зараза не обойдет его близких, и, хотя он пытался избавиться от черных мыслей, они становились все навязчивее.

Когда король и принц Эдуард с мрачными лицами явились в дом Уоррика, отец и сын поняли, что причин для беспокойства даже больше, чем они предполагали. Шпионы короля Эдуарда доносили, что Иоанн[59], новый король Франции, всеми силами стремился искупить вину отца за поражение при Креси и в подражание английскому королю основал свой рыцарский Орден под названием «Орден Девы Марии — покровительницы Королевского дома». Дворяне осаждали короля просьбами о принятии в братство. Во всех донесениях говорилось, что все то время, пока Англия пыталась вести мирные переговоры, ряды французской армии возрастали.

Король Эдуард с отвращением отбросил депеши, полученные от герцога Ланкастера и касающиеся его визита к Папе в Авиньон. Оказалось, что окружение Папы состоит из одних французов: кардиналы, чиновники, строители и торговцы спешили в Авиньон, чтобы поживиться частью огромного богатства, оставшегося после смерти прежнего Папы.

Иннокентий, недавно получивший высший духовный сан, отверг предложенные Эдуардом условия и потребовал, чтобы тот оставил притязания на французский трон, обещав взамен гарантировать сохранение суверенной власти над всеми английскими владениями во Франции.

Впервые в жизни Эдуард заметил, что отец готов смириться с поражением. Он понял, что король сыт по горло войнами и настала его очередь принять брошенный вызов во имя благополучия Англии. Подняв одну и3 депеш, откинутых отцом, принц обратился к Уоррику:

— Не все новости так уж плохи.

Узнав, что французы перетянули Папу на свою сторону, Ланкастер послал за своей армией. Вчера войско высадилось в Шербуре.