Ему не хотелось, чтобы она заплакала, поэтому он решил отвлечь ее от печальных мыслей и выразил сомнение по поводу ее рассказа.

— Тебя послушать, так все оно и было.

Диана взглянула на доску, поняла, что ей не спасти партию, и резко двинула ногами под покрывалом, чтобы рассыпать фигуры.

В темных глазах Марка заиграли смешинки.

— Ах ты, маленькая шалунья! — проговорил он. — Ты любишь играть в игры, но не любишь проигрывать.

— Я говорю правду, я не играю ни в какие игры.

— Отношения между мужчиной и женщиной, Диана, всегда игра.

— О Господи, да я же сама тебе это говорила! Ты семнадцать веков ждал, чтобы повторить мне мои же слова.

На какую-то секунду ему показалось, что он вспомнил. Но он сразу же отбросил эту мысль, не желая ей верить. Но как легко поверить, что они были любовниками! Если он ждал семнадцать веков, то должен вернуть ей не только ее слова. Огромным усилием воли Марк сдержал себя и не сжал ее в объятиях. Он ощущал ее легкий аромат, неотразимо волшебный и слегка знакомый. Он хотел узнать ее, почувствовать тяжесть ее грудей в своих ладонях, овладеть ею, разбудить в ней ту дикую страсть, на которую, он чувствовал, она была способна.

«Прекрати! — приказал он себе. — Эта девчонка тебя заворожила». Он долго молча рассматривал ее.

— Мне вот что любопытно. Что этот Маркус Магнус подумал о тебе, когда в первый раз увидел? Ведь не мог же он поверить, что ты из будущего?

— Ну конечно, не мог. Я припоминаю: на мне было ужасное платье с кринолином и не менее ужасный парик. Он думал, что я — уродливая старушенция, пока…

«Пока не увидел тебя обнаженной», — про себя добавил Марк.

— Он долгое время считал, что я жрица друидов, посланная за ним шпионить.

— Очень остроумно, если учесть, во что ты была одета! — съязвил Марк.

— Это было вполне разумно, если учесть, что я — умная женщина! — возразила она.

— Ты начитанна, это я признаю.

Она пожала плечами.

— Ты же видел библиотеку моего отца и зарился на нее, можно добавить.

— И не только на нее, — напомнил он.