Вскоре де Монтфорт явился во дворец в сопровождении слуг и воинов. Султан проводил его в просторные покои на верхнем этаже одной из башен. Выглянув в окно, Симон не поверил своим глазам: внизу, в мраморном бассейне, наполненном прозрачной водой, плавала его Элинор! Руки де Монфторта сжались в кулаки. Он едва сдерживался, чтобы не снести голову Селима своим могучим кулаком. Однако дело, по которому он прибыл, требовало осмотрительности и осторожности.

Симон не торопился приступать к переговорам и делал вид, что не рад встрече с братом, сидевшим за столом между ним и Селимом. Его тактика озадачила Селима. Однако султан был бы удивлен гораздо меньше, знай он, что оруженосец Монтфорта, Гай, подсыпал ему в питье снотворный порошок и посланник германского императора терпеливо ждет, когда зелье начнет действовать.

Вскоре султан начал то и дело потирать глаза и терять нить непринужденной беседы, в которую вовлек его де Монтфорт. Он с бессмысленной улыбкой кивал в ответ на все вопросы своего собеседника и без возражений подписал пергамент, который тот ему протянул.

Не прошло и нескольких секунд, как дворец наполнился воинственными криками турок, в считанные секунды обезоруживших тех из стражников, кто не успел обратиться в бегство.

Дверь комнаты, где была заключена Элинор, с треском упала с петель, и все помещение сразу же заполнилось едким дымом. Огромный турок с лицом, закутанным черным шарфом, схватил ее на руки, перекинул через плечо и бросился бежать по коридорам дворца. Тщетно пыталась обезумевшая от ужаса Элинор вырваться из его железных объятий. Выбежав из дворца, великан положил ее поперек седла огромного вороного коня, на котором восседал еще один из нападавших, чье лицо было также скрыто черным шарфом.

— Клянусь бородой Пророка! — раздался вдруг у нее над головой насмешливый голос Ричарда. — Симон выпорет тебя за твое своеволие. И будет совершенно прав!

Убедившись, что повреждения, причиненные его людьми убранству дворца, сделали его непригодным для проживания, Симон снова направился в обеденный зал, где властитель Египта мирно спал, положив голову на стол. Раздев султана донага, Монтфорт решил былооскопить его, чтобы отомстить за надругательство над Элинор, но, сделав надрез на мошонке властителя Египта, он устыдился своего намерения и спрятал кинжал в ножны. Он не мог воспользоваться беззащитностью врага. Довольно с него и шрама, который останется, когда рана заживет. Он сорвал массивную золотую цепь с тощей шеи Селима и стремительно покинул дворец. Отряд воинов, снова превратившихся из турок в европейцев, ждал его у ворот.