Леди прислушивалась к каждому слову, убеждая монарха, что он — самый мудрый человек на земле.

— А вот вольтижировщик[26]. Это действительно требует умения, — провозгласил Тюдор, наблюдая за белыми пони, вступающими в круг.

Огонек замерла. Смуглый наездник, балансирующий на первой лошадке, был одет в узкие черные штаны и имел алый платок вокруг шеи. Она не могла поверить своим глазам: Рэм Дуглас! Как он обучился всем этим трюкам? Поджарое тело, казалось, безо всяких усилий переносилось со спины одного пони на другого. С колотящимся сердцем Тина ожидала, что сейчас он окажется на земле и будет затоптан копытами. Она заметила ярость, блеснувшую в глазах Дугласа, когда тот посмотрел на короля, сидящего так близко к его невесте. Генрих увидел, что леди разглядывает красавца-цыгана, и, жестом собственника положив руку на ее колено, заявил:

— Думаю, этот парень мне завидует.

Тина, не зная, кого из двух мужчин она сейчас опасается больше, пробормотала:

— Все завидуют королю, Ваше Величество.

— Давай, садись ко мне на колени, пусть нахал побесится еще сильней.

— О нет, Ваше Величество, — воскликнула Огонек, отшатываясь, — на нас все смотрят.

Монарх хмыкнул.

— А ты, моя скромница, любишь уединяться! — Наклонившись ближе, он зашептал: — Я бы хотел выкрасть тебя и отвезти на лодке вниз по реке, в одно такое местечко, где мы будем только вдвоем.

Леди в испуге поглядела на наездника, в этот момент прыгающего сквозь огненный обруч. Его ответный взгляд был убийственным. К счастью, внимание Генриха уже привлекли танцовщицы. Каждый из присутствующих мужчин испытывал возбуждение, глядя на едва одетых цыганок, ритмично покачивающихся и притоптывающих все быстрее и быстрее. Взлетали красные юбки, открывая жадным взорам смуглые стройные ноги, сверкали белозубые улыбки, густые черные волосы развевались, и дикий темперамент танцовщиц постепенно передавался всем. Генрих больше не удовлетворялся поглаживанием колена своей спутницы. Его рука продвигалась все выше и выше, и, сжав маленькую ручку леди, он направлял ее к своему собственному центру возбуждения. Цыганки плыли мимо столов, дразня зрителей, стуча в бубны и легко ускользая от жадных хватающих рук. Музыка, вначале нараставшая, внезапно стихла. Большая черно-красная мишень была вынесена и поставлена напротив короля. Все стихли, когда в круг вышла Зара. Кусая губы, король наблюдал, как раскинутые руки и ноги красавицы закрепляли на мишени. Толпа дружно вздохнула — вперед выступил цыган с набором серебряных блестящих ножей: Тина вскрикнула, это вновь был ее жених, а она-то знала, каким безрассудным он может стать в минуты опасности. Если Рэм решит, что можно предотвратить войну с Шотландией, убив Генриха, то он это сделает.