— Такое чувство, что ты его недолюбливаешь, — усмехнулся он.

— Как это понимать? — вскинула брови мама, посмотрев на отца сверху вниз, потому что возвышалась над нами, пока мы оба прижимали свои задницы к стульям.

— Маловатая порция, — пожал он плечами, — если ты положишь мне ещё меньше, то я начну сомневаться в нашем браке.

— Очень смешно, дорогой, — улыбнулась мама, покачав головой и взяв мою тарелку, добавляя туда ещё один квадрат из картофеля и мяса.

— Ладно, — вскинул отец руки, — буду держать рот на замке.

— Ник, — обратилась она ко мне, поменяв улыбчивое лицо на серьезное, — мы можем поговорить нормально?

— Нормально — это как? — свёл я брови, подняв на неё глаза.

— Ты несколько месяцев сам не свой.

— Бывает, — пожал я плечами, закидывая вилку в рот, пока родители смотрели на меня так, будто я утверждаю то, что планета держится на трёх слонах, которые стоят на панцире черепахи.

— Ты больше не уходишь из дома и стал не таким… кхм, — вздохнула она, — как раньше, мы переживаем.

— Я всегда был таким.

— Нет, — сказала она более мягче, — ты расстался с той девушкой?

Запеканка, которую я так любил, застряла в горле, от чего я подавился, но быстро сориентировался и запил соком. Положив вилку на стол, я поднял глаза и наткнулся на парочку задумчивых и переживающих. Я так и не познакомил их с Бетти. Я просто не успел, а она не дала мне для этого возможности. Родители полюбили бы её так же, как и я, но для любви уже поздно. Для всего уже поздно. Наши пути окончательно развёл мой контракт и поступление Бетти.

— Да, мы можем больше не обсуждать это? — спросил я, пытаясь натянуть на лицо спокойную маску.

— Ник… мне очень жаль… — сказала мама, погладив меня по плечу ладонью.

Отец поджал губы и медленно кивну, соглашаясь больше не поднимать тему моей теперь уже бывшей девушки. Я пока не могу смериться со статусом Бетти в моей жизни. За те полгода, она успела пустить корни в мою душу настолько, что теперь их вряд ли вырубит Сара или кто-то ещё. Я не готов к чему-то новому, пока живу в прошлом. Я знаю, как не пытайся, ничего не получится. С содроганием я понимаю, что она может встретить кого-то в университете. Я не знаю, как человеку, который любит, могут даться подобные слова так, как дались ей. Она ведь не играла со мной ту роль, как с Коллинсом? Или играла? По идее, мне уже должно быть плевать, но это не так. Я то и дело перебираю, то малое количество воспоминаний с ней.

Иногда я ловлю себя на той мысли, что лучше бы она улетела, в чёртов Лондон, лишь бы больше не видеть её. Возможно, так было бы даже легче, потому что, шагая вдоль стен школьных коридоров, мои мысли только о ней. Я чувствую её. Думаю о ней. Вспоминаю о ней. Как одна девушка может перевернуть прежний безмятежный мир одним жестом заправления локона за ухо? Я чувствую себя размазней, как никогда раньше. Мне стоит собрать все силы в кулак и продолжить жить дальше, но кулак не хочет мне повиноваться.