Недалеко от раздевалок, в пол-оборота к нам стояла Эмили (я узнал её по её светлым волосам), укутавшаяся в бомбер, который полностью закрывал её короткое платье. Я точно знал, что оно на ней, но моё воображение тут же нарисовало, как она, дождавшись, пока все остальные выйдут из раздевалок, тихо заходит внутрь и, не говоря ни слова, прижимает меня к себе, встав на цыпочки, чтобы поцеловать.

Я прижал бы её к шкафчикам и, чуть наклонившись вниз, закинул бы её ноги себе на талию. Она бы оторвалась от моих губ всего на несколько секунд, чтобы заглянуть мне в глаза и лукаво улыбнуться, протянула бы руки к этому бомберу, чтобы расстегнуть все кнопки одним движением и показала мне, что под ним ничего нет.

Господи, прекрати.

Я не хочу, чтобы она вызывала во мне такую реакцию.

Это действительно начинает меня серьёзно беспокоить.

Кровь начала поступать совершенно не туда, и я тихо зашипел.

Ещё как назло Эмили, видимо услышав наши голоса (даже представить не могу о чём сейчас шла речь, хотя я принимал активное участи в разговоре), обернулась, и на её губах заиграла улыбка. Смотрела она на кого-то позади меня. Обернувшись, я заметил, что на губах Адама тоже появилась улыбка, когда он увидел её. Интересно, как он отреагирует, когда поймёт, что она в моём бомбере?

Адам обогнал меня и подойдя к напарнице, притянул её к себе, прежде чем поцеловал. Я видел (вернее, я знал, что она это сделала и эта картина стояла у меня перед глазами), как она улыбнулась той самой улыбкой сквозь поцелуй и обвила его шею своими тонкими руками со слишком длинными рукавами бомбера.

Меня бросило в жар от одной только мысли о том, что Адам может прикоснуться к ней точно так же, как и я. Что она позволит ему погладить её слегка кудрявые от влажности волосы, позволит поцеловать небольшой участок кожи за её ухом, позволит прикоснуться к ней точно так же, как прикасался к ней я только вчера.

- Мне нравится, как ты выглядишь в моей одежде, - отозвавшись от губ Эмили, довольно громко сказал Адам, чтобы услышали все парни. А мне хотелось разбить ему лицо из-за того, насколько хвастовства было в его голосе.

Всё же непонимающе скосившись на номер, который стал мне виден с такого ракурса только сейчас. 87.

Сука.

Я убью его.

Эмили широко распахнула глаза, глядя на него с удивлением, явно не понимая, зачем он сказал это так громко, но я больше чем уверен, что он этого совершенно не заметил.

И из-за этого мне хотелось убить его ещё сильнее.

А затем убить и себя, потому что я просто не мог повести себя иначе:

- Эй, снимите себе уже комнату!