Всё в порядке.

 - Привыкай, новенькая, - с размаху хлопнув меня по спине, пожурила Фрея.

 - Спасибо, лапуля, - растеряно пробормотала я, проводя рукой по волосам. – Что происходит?

 Я наблюдала сквозь толстые прутья, как женщины в тюремных камерах напротив лениво встают со своих кроватей, словно этот противный, пробирающийся в самые закоулки сознания звук ничего не значит.

 - Это будильник, - неожиданно сказала Эмма, заправляя кровать. – А ещё лучше заправь кровать, если не хочешь схлопотать наказание.

 - Какого плана? – с ухмылкой спросила я, чуть подаваясь в её сторону, но она окатила меня холодным взглядом с ног до головы, который заставил меня немного стушеваться. – Ладно, поняла, никаких пошлых шуточек.

 Я вскинула руки вверх и уже собиралась отвернуться, когда Эмма резко развернулась и припечатала меня к стене, вцепившись руками в мои плечи.

 - Послушай сюда, блонди, - обдавай своим зловонным дыханием, прошипела мне в лицо Эмма. – Если ты хочешь бояться наклоняться здесь за мылом, то пожалуйста, веди себя так же. Здесь не любят избалованных красоток вроде тебя.

 - Ты что, волнуешься за меня? – уточнила я, чуть прищуривая глаза, в ответ на что получила её смешок.

 - Если бы я волновалась за тебя, то сказала бы держаться меня, блонди, - довольно жестоко прошипела она, а мне ничего не оставалось, кроме как сделать вид, что я обиделась. Я уже ненавидела себя за придуманный мной же образ Эмили Кисс.

 Эмили Кисс совершенно не умела постоять за себя.

 И была тупой как пробка.

 Но как же мне хотелось прямо сейчас высказать всё Эмме в лицо.

 - Ты разбиваешь мне сердце, - прижимая руки к груди прошептала я. – Но, если серьёзно… можно я буду держаться тебя? Хотя бы первые пару дней. Пожалуйста?..

 Эмма раздраженно вздохнула и провела рукой по коротким волосам.

 - Два дня, - тыкая в мою сторону пальцем заявила она. – После этого ты сама по себе. Но если начнёшь раздражать меня – я сама займусь тем, чтобы превратить твою жизнь здесь в Ад.

 В принципе, первый день прошёл относительно бесполезно: никто не обращал на Эмму достаточного внимания, чтобы я смогла счесть его подозрительным, и это действовало на нервы. Гораздо проще было знать, откуда придёт опасность, а не слепо бросаться на каждого проходящего.

 Показания против семьи Окадзаки были очень важны, они могли помощь дать ход многим делам.

 Но что-то в этой истории не давало мне покоя.

 Откуда у Эммы есть сведения о семье Окадзаки?