Не теряя больше ни секунды, сорвалась с места и побежала ему навстречу. Он распахнул объятия и, как только я повисла на его шее, стиснул так крепко, что мне дышать стало больно. Я же тоже не стала церемониться и вцепилась в него изо всех сил, боясь того, что это окажется всего лишь сон и сейчас Гром исчезнет. А я проснусь в своей кровати одна, с заплаканным лицом и буду убеждать родных в том, что это все оттого, что я поздно легла спать.

— Миша… — бормотала, вдыхая его запах. — Мишка…

— Тише, Кнопка, — пробормотал он мне в макушку и потерся об нее носом. — Я это, я.

— Миша…

Он чуть ослабил объятия и, запустив одну руку в мои волосы, оттянул голову чуть назад, заглядывая в глаза. Я же, по-прежнему до конца не веря в происходящее, заскользила пальцами по его лицу. Теплое, живое, не призрачное. Осторожно дотронулась до скул, очертила линию губ…

— Ну что, убедилась? — лукаво смотря на меня, спросил парень.

— Не верю… — выдохнула в ответ. Не возможно так просто поверить в подобное. Я же считала его мертвым.

Не говоря больше ни слова, Миша просто приблизил свое лицо к моему и поцеловал. Так осторожно, нежно, будто боялся спугнуть. А я, опять обвив его шею руками, охотно ответила, давая ему понять, что и не собираюсь пугаться. Здесь и сейчас мне было плевать на проходящих мимо людей, которые (и не стоило в этом сомневаться) с осуждением на нас смотрели. Я так мечтала о том, чтобы снова почувствовать его прикосновения, вдохнуть родной запах, услышать любимый голос… Так какое мне должно быть дело до тех, кто не понимает, с какой это стати, двое, не обращая ни на кого внимания, так жарко целуются, смущая тем самым посетителей торгового центра?

Гром оторвался от меня лишь на пару секунд и вскоре снова припал к губам, уже более уверенно. Он продолжал удерживать мою голову за волосы, массируя затылок и вызывая у меня тем самым довольное мурчание. Не хотелось отпускать его. Так бы и продолжала стоять, млея от нескромных поцелуев, если бы не недовольный голос бабули, которой, судя по всему, надоело наблюдать за подобным безобразием.

— Позовите охрану! Тут же дети ходят, а эти не пойми чем занимаются!