Наконец, Лорен удивило, что Даниэль говорил о ней с кем-то из своего окружения (ведь он

скрывал её в особняке, за исключением этого вечера), возможно, это могло стать шагом

вперёд, чтобы войти в его мир.

Адам поразил Лорен не только обращённым к ней вниманием, или взглядами, которыми одаривал её в толпе, глядя с восхищённым выражением лица. Он был красив в

тёмной, вызывающей волнение двусмысленной манере. Всё в нём было мужественно, от

больших и сильных рук до прямых, лишённых ласки манер. Тем не менее больше чем раз, Лорен ловила взгляд Адама, направленный на Даниэля, расшифровать который не могла, и

ещё замечала его быстрые прикосновения. Ей хотелось узнать побольше, но девушка боялась

вызвать в Даниэле ревность и подозрения: она хорошо знала, как ему всегда и во всём

хотелось оставаться в центре действия.

Адам же кружил вокруг неё, не боясь огорчить хозяина; если она оказывалась рядом с

ним в узком тёмном коридоре, когда переходила из комнаты в комнату, он предлагал ей

помочь с подносами с пирожными, и именно за него она ухватилась, чтобы не упасть с

босоножек на высоких каблуках, когда споткнулась на брусчатке сада из-за усталого колена.

В самый разгар вечеринки всех гостей пригласили выйти наружу; левой рукой

Даниэль обнял Адама, а правой крепко держал её. Лорен почувствовала, как у неё сосёт под

ложечкой, словно некое предчувствие, которое она не могла оценить. Она ощущала

связывающую двух мужчин алхимию, направленную в её сторону, отчего пришла в ужас, как

будто это было что-то, с чем никогда не сможет справиться. Ход её мыслей прервал громкий

звук, который рассёк воздух. Потом ещё и ещё.

Зрители весело закричали и засвистели от восторга, когда ночное небо окрасилось