Взглянув на Балидора, я увидела насторожённость в глазах видящего средних лет.

На моих глазах он принял более расслабленную позу, его лицо и серые глаза почти ничего не выражали, когда он провёл рукой по своим каштановым волосам. Однако я ощущала в нём нервозность, когда я скользнула взглядом мимо него, мельком сосредоточившись на Вреге, затем на Джоне. Только увидев отражение в их более выразительных глазах, я осознала, что мои радужки светятся.

— Шоу окончено, — сказала я им, затем резко показала на Рэдди. — Я хочу, чтобы его сменили на посту, — сказала я Врегу. — И разжаловали в звании. Он больше не будет работать на этой станции.

Я видела, как Джон вздрогнул, затем тоже покосился на Рэдди.

Врег лишь кивнул, поднимая ладонь в уважительном знаке Моста.

— Как прикажешь, Высокочтимый Мост.

Я почувствовала, как стиснулись мои челюсти, когда я ощутила рябь от его слов, пронёсшуюся по комнате.

Раздался скрежет металла, и Ревик тут же вышел из открывшейся двери. Он подошёл ко мне и остановился. В его глазах жила та холодная злость, и он отказывался опускать взгляд. Краем глаза я видела, как Рэдди поворачивает колесо, чтобы запереть тяжёлую дверь, и уловила отголосок злости в свете бывшего Повстанца из-за того, что я только что сказала Врегу.

Однако моё внимание неотрывно было приковано к Ревику.

Кивком головы указав на коридор, ведущий к нашему отделению резервуара, я заговорила, сама ещё не осознав своё намерение и по-прежнему используя тот тон Моста.

— Ты останешься под арестом в резервуаре, — сказала я ему. — Это тоже приказ.

Воцарилась тишина.

В этот раз она охватила всю станцию охраны.

Я не смотрела на остальных и ощутила их совокупную реакцию, будто все резко втянули воздух. Сильнее всего я почувствовала Джона, и не только из-за связи, которую мы делили. Шок выплеснулся из его света в сочетании, возможно, со страхом.

Я не смотрела ни на него, ни на кого-то другого.

Я сосредоточилась исключительно на Ревике.

Его глаза дрогнули, вероятно, от удивления, но это выражение пропало так быстро, что я даже не могла точно сказать, не померещилось ли мне — хотя я, кажется, почувствовала эту дрожь в его свете. Удивление явно не было тем, что отразилось на его лице, когда я осознала эмоцию в его глазах или сумела дать ей название.

В моём сознании мелькнул разговор, который состоялся между нами в другом ангаре, на базе Повстанцев в горах. Пожалуй, именно тогда я в последний раз видела в его прозрачных глазах нечто схожее с тем, что видела сейчас.

Я знала, что он оценивал меня как оппонента, а не как жену.