Видимо, лучше просить прощения, чем разрешения.

Он держал пистолет поднятым, рука оставалась напряжённой, пока он пытался решить, может ли он это сделать, стоит ли это сделать. Я задержала дыхание, выжидая, какой курс действий он выберет.

В итоге военная выучка взяла верх.

Выругавшись по-русски, он опустил пистолет вдоль своего бока.

Повернувшись лицом к камере, он зарычал на меня ещё до того, как завершил это движение.

— Дай мне разрешение, Элисон. Разреши мне сделать это, бл*дь.

— Ревик, — я покачала головой. Облегчение омыло меня с такой силой, что я едва не вздохнула. — Ревик, детка. Мы обсуждали это.

— Хрень собачья! — зло перебил он. — Хрень собачья, Элисон! Ты говорила об этом. Ты. А я держал свой чёртов язык за зубами! И ты знаешь, почему я держал его за зубами!

Я могла лишь покачать головой.

— Нет, — ответила я. — Не знаю. Правда не знаю.

Я видела, как его прозрачные глаза заискрили светом, затем его прищуренный взгляд вернулся к Касс. Он не ответил мне, лишь смотрел на неё с ненавистью в глазах.

— Так почему сейчас? — спросила я. — Почему ты делаешь это сейчас, когда…

— Ты прекрасно знаешь почему, чёрт подери! — рявкнул он, взрываясь злостью и сердито глядя на меня. — Мать твою, Элли! Ты действительно будешь задавать мне этот вопрос? Когда каждый видящий в той комнате прекрасно знает, почему я хочу это сделать? Чёрт, да большинство из них согласно со мной, жена! Большинство из них сделали бы это без единой секунды колебания, если бы я попросил, даже зная, что ты не одобришь!

Я сглотнула, кивнув.