Я ощутила его полное безразличие к этому факту, и его радужки вспыхнули. Я видела, как он старается подумать об этом, заставить себя озаботиться этим вопросом, но в итоге Ревик лишь покачал головой, мягко прищёлкнув языком.

— Я нас заблокирую, — предложил он, слегка улыбаясь.

«Они всё равно почувствуют, если будут присматриваться».

— Не так много.

Я ощутила внезапный прилив паники. «Где Лили?»

— Она в школе, Элли. Её здесь нет. Она ничего не почувствует.

«Другие почувствуют. Они почувствуют достаточно, чтобы знать, чем мы занимаемся…»

— Мне похрен, Элли, — сказал он. — А тебе?

Глядя на него, я попыталась определиться.

Его боль змеилась в моём свете, и мне сложно было связно мыслить, и уж тем более переживать из-за того, что кучка видящих делает дальше по коридору. Я ощущала в Ревике такое сильное желание, что это стёрло практически всё остальное.

Мой свет сделался покорным под ним, и он издал низкий стон.

Опустив руку, он схватился за край моих трусиков и сдёрнул их одним рывком. Я ощутила жжение на бедре там, где ткань натянулась и порвалась, и ахнула от этого.

Не успела я перевести дыхание, как Ревик уже перевернул меня.

Затем он проник в меня пальцами.

Он помедлил ровно настолько, чтобы расположить меня, как ему хотелось — заставил развести колени, затем снова ввёл пальцы до упора, используя столько света, что я едва могла лежать спокойно, и уж точно не сумела бы остаться неподвижной, если бы он не удерживал меня на месте. Боль в его свете становилась интенсивнее. Его aleimi ещё глубже вплетался в меня, пока он продолжал использовать свой свет, и вот я уже ощутила, как его член затвердел, и hirik выступил наружу.