Она узнавала походку длинных ног и очертания фигуры, которая была высокой даже по меркам видящих. Он также был худым как скелет даже в струящемся халате.
Она помнила его по Южной Африке достаточно хорошо, чтобы стиснуть зубы.
Держа его тело в инфракрасном прицеле, она время от времени теряла его среди контейнеров, но всегда отыскивала вновь. Аккуратно ставя ноги и опробуя опору под ступнями, она слегка изменила положение, стараясь занять более выгодную позицию, но не издать при этом ни звука.
Устроившись максимально выгодно (во всяком случае, в благоразумных и безопасных пределах), Чандрэ стала ждать, когда покажется Менлим. Она надеялась подловить его вскоре после того, как он минует последний проём и выйдет на открытую зону возле клеток.
Она отсчитывала секунды, выжидая.
Она выждала уже дольше того момента, который казался уместным.
Затем она услышала его голос.
Чандрэ мгновенно поняла, что голос принадлежит ему.
Она узнала этот голос, заполнивший пустое пространство склада за лабиринтом из ящиков. Она чуть ли не видела его слова своими глазами. Не просто слова. Вооружённый свет, подобный ключам, поворачивающимся в невидимых замках. Они повисли в воздухе словно металл, и его свет извивался навстречу видящим, которые стояли между клетками.
Извивался в сторону Меча.
Чандрэ отвела прицел от глаза, ища его своим обычным зрением.
Не увидев ничего, она снова взглянула в круглое отверстие инфракрасного прицела и поискала его таким способом.
Менлим по-прежнему не появился.
Должно быть, он остановился слишком рано, и ящики по-прежнему скрывали его из поля зрения Чандрэ.
Подумав об этом, она увидела солдат, появившихся на краях видного ей пространства. Она отметила их позиции, но не сместила прицел.
Она не хотела выдавать себя ради одного из них.
Она хотела его. Голову змеи. Менлима.