— Папа, я братиков спросила, они сами себе имена выбрали.

— Это как?? — не понял Людиг.

— Ну, папа, чего ты такой недогадливый?

Дочка обстоятельно рассказала ему про трех богатырей:

— Там у мамочки, на её Земле, такие были, богатыри сильные-пресильные!! Скажи скорее, ты — согласен?

— Раз дети сами выбрали имена, могу ли я быть против?? — расхохотался Людиг.

— Вот, братики, рождайтесь уже! — сердито приказала дочка.

И братики поспешили — схватки начались глубокой ночью. Людиг торопливо натянув какие-то штаны, в незастегнутой рубахе, разбудил Сель, подхватил охающую Лену на руки и понесся в лечебницу, бормоча что-то бессвязное, успокаивающее. Вилья побежала вперед, и едва Людиг ввалился в лечебницу, Лену тут же увезли рожать.

Торопливо прошел Фейх, за ним Юнчи, а возле Людига остались Айн и Сайх. Людиг с каменным лицом ходил по этому коридору, пересчитал все плитки на полу, развернувшись начинал считать снова — никак не мог запомнить, сколько этих лихвовых плиток здесь. Он не замечал, что рубаха на спине давно мокрая — время тянулось вечностью. Внутри у Людига все дрожало, как его любимый кисель, который мастерски варила Лена, Ленуша, Леночка — его лучшая на всем белом свете женщина.

Сколько прошло времени, он так и не вспомнил, в очередной раз поворачиваясь из дальнего конца коридора, увидел выходящего усталого Юнчи. Как он рванулся к нему…

— Все хорошо, Людиг, все твои три богатыря — здоровенькие, крепенькие.

— А я, а мне… — растерялся Людиг и так жалобно попросил: — Посмотреть бы на них всех, а?

— Давай утром, сейчас они все уже…

Фейх, вышедший вслед за Юнчи, улыбнулся:

— Пустим на немного, иди переоденься.

Людиг на цыпочках, зашел в комнату, где спала его такая большая теперь семья. Бледная, уставшая Ленуша — Людиг с нежностью смотрел на неё, а потом перевел взгляд на три аккуратных свертка, спящих возле Лены. Маленькие, меньше половины его кулака личики… один из спящих забавно сморщился…

Людиг, не замечая ничего, смотрел и не мог насмотреться на своих сыновей. Не было ничего прекраснее на свете, чем вот эти спящие его дорогие Лена и сыновья. Фейх тронул его за рукав:

— Пошли!

С огромной неохотой новоиспеченный многодетный отец вышел в коридор. Его обнимали все подряд, а он ошеломленно повторял:

— Маленькие, крошечные, но такие дорогие!