Резкое движение — толчок ей в грудь. И вот она уже на полу лежит, вскрикнув от боли. Должно быть очень сильно ударилась, поэтому и скулит, как гребаная собака, получившая удар от своего хозяина. Заслуженно получила. Такое положение как раз для нее. На спине, с раскинутыми вверх руками, закрытыми глазами. Обычная падаль, коих ставят на место словами, действиями. Чтобы впредь они себя не вели слишком дерзко и нагло. Иначе здорово об этом пожалеют.

Поднимаюсь на ноги, снимаю с себя пиджак, бросив его на стол, подхожу к неподвижно лежащей Мауре и приседаю на корточки рядом с ней. Она смотрит на меня запуганным взглядом. Боится стерва моей реакции. И правильно делает, так как разговаривать со мной подобным образом никому не позволено. Тем более женщинам. Молчит, не произносит ни слова, просто наблюдает за мужчиной, склонившимся над ней. Боже! Как же нравится демонам, что внутри находятся, видеть страх в глазах других людей. Как же они подпитываются от этого, получая очередную дозу страданий.

От чего еще сильнее становятся, еще более жестокими. Они подсказывают порой совершать самые опасные, низменные вещи, на которые с радостью иду. Нравится такая жизнь, полная темноты, порока, грязи, денег, раскрепощенных женщин. Когда ты ломаешь человеческие судьбы. Когда распоряжаешься чужой жизнью, пусть и принося что-то в жертву. Так как в этом мире поступать приходиться именно жестокими способами. А раз Маура этого до сих пор не поняла, надо ей объяснить.

— Ты же умная женщина, донна Керкленд. — Провожу рукой по ее волосам. Несколько прядей все же выбились из прически, чем портят образ примерной, скорбящей вдовы. Немного это небрежно. — Неужели не понимаешь, кому ты говоришь все эти слова? — Все же хватаю ее за шею, слегка сдавливая горло.

Она тут же вцепляется в запястье ногтями, пытаясь оттолкнуть. Хрипит, дергается всем телом. Да только от выпитого алкоголя это выходит у нее очень плохо. Да и правая коленка, давящая ей на ноги, слегка обездвиживает ее. Должно быть ей даже очень больно.

— Я с легкостью могу сломать твою прелестную шейку. — Давлю еще сильнее, от чего она бьется как в конвульсиях. Широко распахивает глаза, ногами перебирает, ногти вдавливает в мою кожу. От них точно следы останутся. — А после. — Наклоняюсь еще ниже, шепчу ей на ухо. Вижу слезы, раскрасневшееся лицо. Как медленно жизнь начинает от нее уходить. — пойду в комнату к Блэр и заберу то, что по праву мне принадлежит. Она! — Злобная ухмылка на губах, в голове коварные мысли. Самые грязные и порочные, как раз для такой невинной малышки, как эта девчонка. Ведь нужно же ее утешить после смерти еще и матери. — Ее тело, душа, каждая ее мысль, — все это будет моим. Я получу ее. С твоим согласием, Маура, или нет.