— Я не позволю тебе ехать к нему, — показывает на Артура пальцем, не скрывая своего презрения. Не будь меня рядом, папа бы точно парня разорвал на мелкие клочки, вдоволь насладившись сием занятием. — Твоя мама ждет нас дома, — считает, что я должна подчиниться его приказам, последовать за ним, да только черта-с-два так сделаю. Не дождется.

— Я уже достаточно взрослая, папа, чтобы выбирать, с кем и куда мне ехать домой, — еще теснее прижимаюсь к Артуру, вдыхая его чистый, мужской запах, сводящий с ума. Ощущая себя сучкой во время течки, ведь в трусиках очень горячо и влажно. — Мы с моим женихом, — он аж вздрагивает от такого обращения, — поедем в пентхаус, куда вы с мамой можете приехать завтра. Надо же обговорить предстоящую свадьбу.

Не даю больше никому и слова сказать, хватаю Артура за руку и тяну прочь из палаты. Парень морщится так сильно, словно я ему боль какую-то причинила, вырывает конечность, пару секунд ее трет, после чего делает глубокий вздох, словно бы свыкаясь с неизбежным. Тоже, мой дорогой. У тебя нет дороги назад. Лишь только в мою сторону, со мной рядом быть. Не отпущу парня от себя. Никогда! Поэтому и иду на шальной шаг, едва мы выходим из больницы.

Притягиваю его к себе за шею и награждаю таким страстным поцелуем, что нам аж все свистеть начинают, подбадривая больше огня дать, попозировать на камеру. Теперь-то он точно никуда не денется. Как говорится, влюбится и женится. Возможно, даже мы с ним обвенчаемся, дабы узы были самыми крепкими. Нам что-то кричат, задают какие-то вопросы, но сначала из-за поцелуя я никак не могу на них ответить, а потом уже салон автомобиля, куда меня буквально затолкнул Артур, лишил меня возможности рассказать о наших планах на будущее.

— Да что с тобой происходит? — Парфенов зол, он в бешенстве. Так сильно сжимает руль, что костяшки белеть начинают. Скулы подрагивают, а тело так напрягается, что в любую секунду рубашка на нем порвется к чертовой матери. В таком состоянии он еще сексуальнее выглядит, как модель с обложки модного журнала какого-то зарубежного издания. Дико заводит.

— А что такое? — делаю невинное лицо, провожу пальцем по его щеке и задорно улыбаюсь, наслаждаясь его реакцией. Артур отклоняется от меня как от прокаженной.

Обидно ли мне? Скорее нет, чем да. Смысла дуться на него нет никакого, ведь скоро мы одни в пентхаусе останемся, сможем наверстать упущенное время всеми доступными способами. Пожалуй, начну прямо в лифте его соблазнять, чтобы он сорвался в кабине, чтобы выплеснул всю злость на меня посредством бешеного траха, после которого остаются отметины на теле.