— Скорей, едва не погиб из-за меня, — хмуро поправила её.

— Полиция найдёт этого подонка, — Таня снова была моим главным оптимистом.

Мама со свекровью вышли выпить кофе, а я решила узнать мнение подруги насчёт слов Антона. Они явно обсуждали это, и врать мне Татьяна не станет.

— Я согласна с Антоном. Поверь, сама до сих пор злюсь на Германа за то, что он сделал и, безусловно, на твоей стороне, но после произошедшего вчера, думаю, это единственная разумная мысль. Для преступника зажатому со всех сторон вы — главный источник для наживы.

Да, они оба правы, но им не понять каково мне снова вернуться туда. Место, которое долгое время считала своим домом за одну неделю сломало мою жизнь, убило веру в любовь и выпотрошило душу, размазав остатки по полу.

Разговор с Мишей расстроил окончательно.

— Ты можешь переехать в мою квартиру. — Гром среди ясного неба, а точнее то предложение, которое всегда опасалась от него услышать. — Виктор не знает обо мне…

— Знает, — прервала я. — И сказал, что я — шалава. — Губы мужчины вытянулись в тонкую линию. Эта фраза оскорбила и его. Стало совестно. — Миш, в моей жизни сейчас не та ситуация, в которой могу найти время и силы для новых отношений. Заметь, молчу о том, что до сих пор замужем и беременна. Мне сейчас нужен друг и только.

— Я — друг…

— Друзья так не целуют, — покачала головой. — Прости, я сама виновата. Мне нужно было остановить тебя в самый первый раз, но, как всегда, думала о себе. Решила, что ты поможешь мне забыть мужа. Воскресишь меня…

— Не говори, пожалуйста, больше ничего. Виноват сам, — лицо стало стальным. — Я по-прежнему твой друг и поддержу любое твоё решение, — он развернулся и направился к выходу, но приостановился. — Но… Пока есть надежда, я намерен ждать.

Эти слова ранили больше всего, так как осознала, что вновь потеряла друга, хоть он и обещает быть рядом.

Врачи снова накачали седативными, погрузив в насильственный сон. Новое утро стало лучше предыдущего. Лариса Игоревна сообщила, что ночью Гера пришёл в себя. Разрешение посетить мужа получила только ближе к вечеру.

Гера лежал в паутине проводков и катетеров белее мела, синяки под глазами чернели как глазницы демона. Капельница монотонно доставляла в его тело лекарство и физрастворы. Увидев меня, супруг растянулся в счастливой улыбке.

— Привет, — улыбнулась в ответ и неуверенно взяла за руку. — Ты напугал меня, — голос слезливо дрогнул.

— Поначалу не было страшно. Думал о вас, — его ладонь выскользнула из моей и коснулась живота. Тепло обожгло каждую клеточку моей сущности. Впервые не отступила, позволила тронуть запретное. — А потом струхнул. Не герой.