Сильнее стискиваю чашку с чаем, вспоминая Оксану. На одной чаше весов моя мама, которая отдала за меня жизнь. А на другой Оксана, которая родила, но не смогла полюбить так не вовремя пришедшего в этот мир сына.

Какой матерью я стану?

— А должна ли я сказать о беременности… Ему?...

Ксения сразу понимает, что теперь я спрашиваю не об папе.

— Отец ребенка имеет право знать о беременности. Имеет право высказать свое согласие или несогласие с твоим решением, которое ты озвучишь ему. Дальше все зависит от него. Может, он предпочтет исчезнуть навсегда. Может, вернуться в твою жизнь через несколько лет, когда ребенок подрастет, чтобы наладить с ним отношения. Или, может, он станет надежной опорой тебе уже сейчас. Все это должно быть только его решением. Часто именно родители решают за подростков, что для них будет лучше. И тогда дети женятся, потому что так надо. Рожают, потому что иначе соседи будут осуждать их. Но чужое мнение не должно быть выше или значимее твоего собственного. Но решать надо уже сейчас. Время, которое так дорого для твоего решения, пролетит незаметно. Ты мне веришь? — спрашивает Ксения.

Поднимаю на нее глаза. Вижу перед собой женщину, которая пошла против огромной волны сплетен, осуждения и грязи, которая лилась на нее из каждого телевизора и со страниц газет. Власть, сосредоточенная в руках мужа, позволила ему организовать невероятную травлю против нее одной.

Но она сейчас передо мной.

Сильная, уверенная, живой пример тому, что все, что не убивает нас, делает сильнее.

— Вам верю, — твердо отвечаю. — Вы же смогли… Смогли выстоять. Это ведь вы, правда? То, о чем столько писали в газетах! — я не могу больше молчать и делать вид, что ее не знаю. — Это ведь вы, та самая Ксения!

— Ну не все было именно так, как писали…. — хмыкает она. — Но это я, ты права. Я могу рассказать тебе, как все было на самом деле, если хочешь, но это такая долгая история…

— А я никуда не спешу! Ой… Меня зовут Юля, простите, что не представилась сразу!

— Приятно познакомиться, Юль. Еще булочку?

Первая волна сопротивления поднимается сразу же. Вы что, какая булочка! Я же балерина! Но, как беременная и голодная, больше всего на свете сейчас я хочу съесть эту булку, потому что потом мне предстоит поездка обратно в Питер, а от голода меня очень сильно тошнит.

Ксения не торопит меня с ответом. Она видит, что ее слова не прошли даром. Я прислушиваюсь к себе, находя ту золотую середину, которая позволит сейчас и дальше выбирать правильное решение.

Одна булка не сделает из меня гиппопотама, а питание свое я еще смогу откорректировать так, чтобы есть немного больше, но при этом не набирать лишний вес.