Я продолжаю смотреть на Кэмерон в другой части шатра, пока она указывает работнику, где все расставить. После нашего плавания она вернулась в гостевой дом и переоделась в сухую одежду. В простом голубом хлопковом сарафане без лямок, подчеркивающем ее изгибы и ниспадающем вокруг ее ног до пола, с длинными светлыми волосами, сохнущими на воздухе, и без макияжа, она восхитительна. От ее вида у меня сдавливает грудь. Я начинаю задаваться вопросом, почему ждал так долго, чтобы признаться ей. Она – самый важный человек в моей жизни, а я не хотел рисковать нашей дружбой, но и не могу так продолжать. Я не могу и дальше притворяться, что флирт – просто веселье и игра.

Кэмерон, наконец, отворачивается от работника и встречается со мной взглядом. Я вижу, как она делает глубокий вдох, и медленно встаю со стула, когда она идет ко мне. Я заставляю ноги двигаться, встречаю ее на середине пути, и мы замираем впритык.

– Похоже, все хорошо идет, – говорю я, видя, как она нервничает и беспокоится, когда оглядывает шатер, следя за рабочими, расставляющими столы и стулья. Я бы не хотел усугубить ее стресс.

– Нужно еще так много сделать, что голова идет кругом, – говорит Кэмерон со вздохом, и поворачивается ко мне. – Я получила электронное письмо от Стратфорда, пока переодевалась. Он хочет вскоре встретиться с нами тут. Думаю, он принял решение. Меня вот-вот стошнит от волнения.

Я улыбаюсь, опускаю ладони по бокам от ее шеи и большими пальцами приподнимаю ее подбородок, чтобы видеть ее глаза.

 –  Все будет хорошо. Обещаю. Если он решит не давать деньги лагерю, мы найдем другой способ. Я не дам тебе потерять это место, – тихо успокаиваю ее я.

– Эверетт… – Она шепчет мое имя, зажмуривается на пару секунд, а потом открывает глаза и смотрит прямо на меня.