И навсегда овладевают им.

Эрик никогда не думал, что на свете будет существовать нечто, способное ввергнуть его в такой ужас, что он не сможет даже двигаться, что вызовет отвращение от общения с людьми, от прикосновения людей, от их голоса, от их взгляда, ведь вся его работа заключалась в общении с людьми. Любимая работа, от которой теперь ничего не осталось… Произошедшее с ним два месяца назад осталось и срослось с ним так крепко, что он не мог больше заниматься своим делом.

Он боролся, изо всех сил сражался, чтобы прогнать прошлое, но ему не нужно было так напрягаться.

Чье-то постоянное присутствие не позволяло мраку полностью поглотить его, и в какой-то момент дурное исчезло. Кто-то всё время находился рядом с ним. Кто-то, чье незримое присутствие помогало ему сразиться с тьмой. Эрик мог поклясться, что слышал нежный голос. Даже чувствовал до боли знакомый, пробирающий до костей запах ландышей, а потом и осторожные, почти воздушные прикосновения, которые и помогли ему успокоиться.

Прикосновение, от которого не становилось хуже. Прикосновение, которое не приносило отвращения.

Прикосновение, которое исцеляло…

Ни одно прикосновение в мире не могло бы сотворить с ним такое, ни одна человеческая рука не была способна заставить его ощутить покой и благодать.

Такое произошло с ним только один раз, и он запомнил это на всю оставшуюся жизнь. Прикосновение, которое перевернуло ему всю душу…

Когда же он проснулся, Эрик отчаянно старался вспомнить, где находится. Почему не может пошевелиться. Свинцовая тяжесть не позволяла ему сдвинуть даже руку.

Он находился в большой комнате, залитой ярким дневным светом, который, однако, не ослеплял, а лишь помогал лучше разглядеть все вокруг. Повернув голову, Эрик увидел стоявшего возле кровати с высоким балдахином, на которой лежал, друга своего отца, хорошего друга, который обеспокоенно смотрел на него.

— Добро пожаловать обратно в этот мир, — сказал Тони с облегчением. — Как ты себя чувствуешь?

Чувствует? Он пока ничего не ощущал, но потом… Сознание внезапно отбросило его назад в тот день, когда он ехал в карете вместе с Клэр. Когда, удерживая вазочку с букетом подаренных им ландышей, она смотрела на него и задавала вопросы, которые не должна была задавать. Когда смотрела на него так, что он едва сдерживался от того, чтобы не коснуться ее.

После произошедшего с ним Эрик даже не думал, что сможет с такой силой желать того, что чуть не убило его. Но он действительно умирал от желания дотронуться до Клэр.

В тот день он бы не устоял перед силой этого желания.