Если б только она знала, как достучаться до него, как правильно подобрать слова, чтобы сказать ему о том, что жило в ее сердце! Клэр почему-то подумала о Рейчел и Розалин. Им было легко выражать свои мысли. Они бы нашли нужные слова, чтобы признаться в том, что не должно было быть укрыто. И Агата… Клэр была уверена, что они никогда бы не струсили так, как их старшая сестра. Розалин отличалась удивительной храбростью и всегда шла прямо к цели, не боясь ничего.

Если б только у нее было хоть немного смелости Розалин и ясности мысли Рейчел и Агаты, Клэр не ушла бы тогда, унося от Эрика сердце, которое должна была вручить ему.

Которое ему, вероятно, никогда не будет нужно.

* * *

Они прибыли в Эдинбург спустя два дня. Два мучительных, изнуряющих дня, в течение которых лил безостановочный дождь, то и дело задерживая их в пути. Но они, не замечая стихии, упорно двигались вперед, рассекая завесу дождя, вероятно так же, как Моисей пересекал Красное море, смиренно расступившееся перед ним. Вот только нынешняя дорога не приводила к спасению.

Съежившись в мрачных стенах кареты, Клэр куталась в теплую накидку, накинутой поверх кашемировой шали, которое укрывало еще одеяло, призванное согреть, но она замерзала. Утомительная езда усугубила страдания, обернув сердце таким холодом, что Клэр начинала поддаваться охватившей ее панике.

Они ехали, не сбавляя скорость так, будто за ними гнались.

Будто они спешили так, словно впереди их ждало нечто особенное.

И вновь за прошедшие два дня Эрика сделал всё возможное, чтобы не попадаться ей на глаза. Он будто сквозь землю провалился. Клэр спрашивала о нем мистеру Шоу, даже несколько раз просила позвать его к себе, но он так и не явился, а Шоу отвечал, что не знает, где хозяин. В какой-то момент Клэр в ужасе думала о том, что он оставил ее и уехал, вверив слугам ее доставку до места назначения. Она была готова велеть слугам развернуться и ехать обратно в Бедфорд-мэнор, но ей четко дали понять, что хозяин приказал ехать только вперед.

— Какая же я глупая! — бормотала она, в отчаянии сжимая руки и закрыв глаза.

Нужно было признаться ему во всем еще тогда ночью, когда они сидели на ступенях Бедфорд-мэнор. Нужно было хоть как-то начать. Он обязан был узнать о том, что всё изменилось. Что им никуда больше не нужно ехать. Но Эрик… Одно ее тихое признание переменило его настолько, что он стал совсем чужим. Она и вообразить себе не могла, что ее слова произведут такой эффект. Это было ужасно, так ужасно, что ей хотелось плакать.

Но не было сил даже на слёзы.