- Да, - коротко ответил я и положил пистолет на стол. – Ты знаешь, что нужно делать. Через десять минут я вызываю полицию.

 Он не ответил мне.

 Я вышел, плотно закрывая за собой дверь в гостиную и, не оглядываясь, вышел на улицу.

 - Кейн? – встревоженно посмотрела на меня Эрика. Я прижал ее к себе.

 - Все кончилось, любовь моя. Все хорошо.

 Из дома донесся сухой щелчок выстрела.

Эпилог.  

Эпилог.  

- Мы собрались здесь для того, чтобы сочетать священным браком эту женщину и этого мужчину…

 - Кейн… Прости меня, мальчик мой…

 Голос срывается, слезы ручьем бегут по щекам, и на какую-то долю секунды я перестаю видеть своего сына, стоящего передо мной. Он молчит. Он ничего не говорит, на его лице прежняя, ничего не выражающая маска, но по крепко сжатым кулакам я вижу, что это дается ему нелегко.

 – Я понимаю, это тяжело сделать. Но, прошу тебя, только не отталкивай меня, умоляю! Разреши мне видеть тебя, хоть изредка, продолжать заниматься с Эрикой, увидеть рождение моего внука… Пожалуйста…

 Рыдания захлестывают меня, и я отворачиваюсь, стараясь скрыть их от сына. В последнее время я почувствовала себя живой. Я присутствовала на свадьбе Кейна, я нянчилась с внучкой, я болтала с Эрикой и по мере возможности помогала ей справиться с проблемами беременной женщины… И я была счастлива. И не переживу, если мне вновь придется наблюдать за жизнью детей со стороны. Фотографии и крохи информации – теперь этого слишком мало. Я хочу больше! И я сама, собственными руками, испортила все.

 Мне на плечи ложатся тяжелые мужские руки.

 - Эстер… Мне тяжело принять все это… Я вырос, считая свою мать ехидной, бросившей своих детей. И вдруг внезапно выясняется, что все это время она находилась возле нас.

 Мои плечи дрожат, в горле застрял комок, и я тщетно пытаюсь хоть как-то успокоиться, чтобы не показывать свое страдание сыну. Да, Кейн, ты прав, ты сам не понимаешь, насколько ты прав. Я ехидна, я бросила своих детей, и они только чудом выросли, не превратившись в таких же подонков, как их отец. Я должна была защитить их, а не малодушно уходить из дома. Я должна была бороться за них!

 - Эстер… Успокойтесь… успокойся. Все хорошо. Я не собираюсь отталкивать вас… тебя. Если я это сделаю, Эрика выгонит меня из дома. – В голосе Кейна слышится смех, и я тоже улыбаюсь. – Может быть, я не смогу назвать тебя мамой, но, должен признать… Видя твое отношение к Эрике, я иногда думал, что ее собственные родители заботятся о ней значительно меньше. Эстер, ты всегда будешь желанной гостьей в нашем доме.