Я не могла влюбиться! - говорила я себе. - Ведь он, Глеб, совершенно не тот человек! Таких, как он, любить нельзя. Да, он кажется тихим мальчиком, который в школе ведет себя прилично, неважно учиться, но и с девчонками не флиртует, но это же не значит, что он настоящий может быть тем же тихим мальчиком! Внутри него живет незатухающий живой огонь - его жизненная энергия, которую он усердно маскирует в школе. Но я знаю, чувствую, что реальный Глеб - тот, которого мало кто видел, - может оказаться совсем другим. Не тем, кому можно довериться.

Ошибаться? Этого я точно не хотела. Но ведь сердцу не прикажешь, так? Оно не понимало, что при виде парня не нужно было пропускать удар, а потом стучать сильнее, не понимало, что не стоит в животе заводить бабочек, которые страшно беспокоили меня. Сердцу не прикажешь, кого можно любить, а кого нельзя.

И я понимала, что сделала этот шаг сама. Никто не заставлял меня тогда обнимать мальчика Глеба, никто не заставлял меня в детстве признаваться в любви, чтобы через многие годы, встретив того самого странного мальчишку, снова влюбиться, забыв обо всем! Ведь никто не объяснил, что первая любовь - она надолго живет в нашем сердце, и даже если она прошла, это не значит, что ее не существует совсем...

О том, что я крупно просчиталась, я никому не говорила. Ни маме, которая ждала от меня каких-либо новостей о личной жизни, ни Инге, которая в последнее время стала совсем тихой и неразговорчивой. Подруга вообще мало общалась, а как начались каникулы, так, по-моему, совсем из дома не выходила. Мне очень-очень хотелось узнать, что случилось, и как-нибудь помочь... но, наверное, я плохая подруга. Потому что из-за своих проблем, совсем забыла о близких, которым тоже иногда нужна помощь.

—Вставай, Соня. Пройдемся по магазинам, ладно? Посоветуешь мне, если что, - сказала мама утром. У меня не оставалось выбора.

В последние дни я была не похожа на себя. Обычно веселая и активная девочка, которой я, по сути, и являлась, сменилась на грустную, задумчивую и раздражительную девушку со своими тараканами в голове. Свет еще не видывал Евдокимову Софью в столь неудачном расположении духа. Хотелось как-то 'разрядиться', стать снова прежней Сонькой - сногсшибательной (в прямом смысле) девчонкой, в чьей голове гуляет ветер. Поэтому я безропотно согласилась пройтись по магазинам, надеясь проветрить мозги. Нет, скорее не проветрить, а выгулять их.

И все бы было хорошо, если бы маме не захотелось заглянуть в мою душу. И я не злилась, я понимала, что своим поведением даю повод для волнения родителям. И если они старались не обращать внимания на возникшую потребность в компьютере в последние дни, то сейчас, кажется, их терпение лопнуло.