Я обвела взглядом толпу студентов и гостей, разбившихся на группки. Больше поздравлять в этом зале нам было некого. Ну, не к Кристине же подходить, желая ей счастливой жизни с Стивеном? Хотя… Я встретилась взглядом с Ником и помахала ему, не рискуя, впрочем, подходить. После истории с Широм Кейн уладил с Паттерсом все дела, но не взял со мной меня, несмотря на все просьбы и даже небольшой шантаж. Я настаивала, боясь, что Ник потребует значительно больше, чем следовало бы. Но Кейн даже не поделился подробностями. Несколько раз я пыталась вытянуть из него хотя бы сумму, уплаченную за собаку, и все попытки остались безрезультатными. Отношения между Кейном и Ником стали не то чтобы дружескими, но, как мне показалось, хотя бы менее напряженными. Однако, уловив мой обмен любезностями с Паттерсом, мой Мастер обхватил рукой мою талию и повлек к выходу.

— Пойдем.

— Кейн, ты все еще ревнуешь? — поинтересовалась я, оказавшись на улице.

— Нет, — невозмутимо ответил он. — Я хотел отдать тебе вот это, раз уж ты отказалась снимать сережку.

Он протянул мне маленький пакетик. Я с любопытством развернула его. На моей ладони лежал золотой лев, вставший на задние лапы — точная копия украшения, вдетого сейчас в мое ухо.

— И что это должно означать? — ехидно поинтересовалась я. — Я должна надеть ее и поступить в полное твое распоряжение на…

— На всю оставшуюся жизнь, — закончил за меня Кейн.

— А если я этого не сделаю? Окажусь либо на кладбище, либо в психушке?

— Скорее всего, в моей постели, где я приложу все усилия, чтобы убедить тебя пойти на этот важный шаг. — Улыбнулся Кейн, не выдержав и сбросив свою невозмутимость, и прижал меня к себе.

— И ты в любом случае останешься со мной. Но согласись, две сережки смотрятся лучше, чем одна.

Я отстранилась и вдела сережку в ухо, полностью и окончательно отдавая себя во власть Кейна Грейсона, моего будущего мужа.

— Идем домой? Переоденемся, — я с отвращением подергала дорогую темно-синюю мантию, — погуляем с Широм и начнем собирать вещи, пока Кэтрин не позовет нас.

До дома мы, правда, добрались не так быстро, как могли бы. Солнце так приветливо припекало, легкий ветерок так нежно раздувал мои волосы, воробьи так возбужденно чирикали в кустарнике, а Кейн так крепко и одновременно ласково прижимал меня к себе, что торопиться не хотелось. И мысли, которые бродили у меня в голове, когда мы добрались-таки до квартиры, были весьма далеки от прогулок с собакой и сбора вещей и вообще включали в себя нечто, не подлежащее озвучиванию в приличном обществе.