Не собираюсь лгать, неуверенность выливается в ревность, и в движении, которое я позже классифицирую как откровенно территориальное, беру его под руку, расслабляя свою руку на его бицепсе. Его мышцы инстинктивно сгибаются под моей ладонью.

Глаза Моники скользят по этой руке, приземляясь и останавливаясь там. Когда ее рот складывается в маленькое «о» понимания, моя внутренняя сука делает кулачную помпу, устраивает парад и машет зрителям.

Да, верно — он мой.

— О. Окей, ну… хорошо. — Тускло-коричневый хвост Моники развивается на ветру. — Думаю, увидимся в классе.

Ретт кивает, ничего не понимая.

— Да.

— Пока. — Она убегает, и мы оба смотрим, как девушка торопливо исчезает в университетском союзе. Я держу Ретта за руку, рядом с его теплым, разгоряченным телом.

Моя рука крепко сжимает его мускулы, прежде чем отпустить и отступить.

— Спасибо за компанию.

— Без проблем. — Он смотрит на землю, потом на меня, волосы лезут ему в глаза. — Хорошего дня.

— Тебе тоже. — Я улыбаюсь. — Что ты делаешь потом?

— Практика. На этой неделе у нас домашняя встреча.

Мои брови взлетают до линии волос.

— Правда?

— Да. — Он делает паузу. — Это на арене.

Арена огромная.

— Разве не там баскетбольные матчи?

— Именно.

— Поразительно. Так много людей приходит?