Она продолжает болтать:

― Моя мать умерла бы прямо сейчас, если бы увидела меня. Умерла. Затем она бы убила меня. ― Лорел сгибается в коленях, поднимает лифчик и, застегивая его, оглядывается через плечо. ― Представляешь, что сказал бы мой отец?

Ее тело дрожит.

Забрав свое нижнее белье, она подходит к тому месту, где я стою, привинченный к полу. Целует меня в губы.

― Я знала, что у тебя хватит выносливости.

Детка, не трогай меня. Последнее, что мне нужно, это еще один гребаный стояк.

У нее злой взгляд. Восхищенный.

― Там твои родители.

― Вот именно.

― Бедняжка. ― Лорел оборачивается и шлепает меня по заднице. ― Лучше не оставлять их слишком долго с твоими соседями. Ничего хорошего из этого не выйдет.

Лорел

Мать Ретта встает с дивана, ее каштановые волосы до плеч уложены модными прядями, ее гибкая фигура ― шар энергии. Клянусь, она точно лопнет при виде меня. Двое его соседей по комнате слоняются по кухне, прислонившись к стойке, и слушают весь разговор. Братья сидят по обе стороны дивана.

Я шаркаю в гостиную, смущенная, только моя сумочка болтается в моих руках, когда делаю прогулку стыда через гостиную Ретта, волосы спутаны, губная помада сцелована, рот запачкан.

Покраснев, он делает движение, чтобы представить нас, но Гандерсон опережает его и кричит из кухни:

― Никто из вас не знаком с Джинджер, девушкой Ретта?