Она снова делает паузу.

― Я знаю, ты думаешь, что мы с папой расстроились из-за твоего перевода, и это, вероятно, моя вина, но ты ошибаешься. Мы с папой эгоисты. Не хотели, чтобы ты переводился, потому что хотели держать тебя поближе к дому — это не имело ничего общего с Айовой как школой. Мы так гордимся тобой, Ретт. Ты всегда был образцом для подражания для своих братьев, избегая неприятностей, алкоголя и наркотиков. Тебе не кажется, что пришло время повеселиться? Влюбиться в умную, красивую девушку?

Тишина.

― Ретт, милый, любой, у кого есть глаза, видит, что она любит тебя, даже если девушка сама этого еще не знает.

Я качаю головой, чего мама не видит.

― Она знает. Она сказала мне.

― Когда? ― У мамы перехватывает дыхание.

― Сегодня.

― Ты поэтому звонишь?

― Да. Она сказала мне, и я…

― Что ты ей сказал? ― Мама мягко понижает голос.

― Ничего. ― Пауза. ― Это плохо?

Короткий вдох мамы ― не та реакция, на которую я надеялся.

Дерьмо.

― О, милый. Что она сделала?

― Она немного расстроилась, встала и оставила меня сидеть в библиотеке.

― Как ты относишься к Лорел?

― Она мне нравится.

― И это все?

Так ли это?