Щурит голубые глаза к небу, и капли воды покрывают ее волосы и кожу.

― Я пришел повидаться с тобой.

― Окей, ― она улыбается и бросает быстрый взгляд на небо. ― Хочешь зайти внутрь?

― Нет. ― Я качаю головой, козырек моей бейсболки защищает только мое лицо. ― Нет, мне нужно сказать то, зачем пришел.

Лорел медленно кивает, её волосы уже полностью промокли. Она туго наматывает телефонный шнур и засовывает его в задний карман джинсов.

― Хорошо.

Я делаю шаг вперед, потом еще один, пока не пересекаю лужайку. Пока не оказываюсь в двух футах от нее.

― Я собирался прийти с флаером; помнишь зеленые листовки, которые развешивали в кампусе? Те, «Завалить Рэтта»? Собирался сделать новый, для тебя.

Боже, я звучу глупо.

― Ах, вот как? ― Она сокращает расстояние между нами, голубые глаза практически мерцают, у неё такой необыкновенный взгляд. ― И что было бы на этой листовке?

Я смахиваю воду с ее лба, бровей.

― У меня уже была одна. В ней говорится, — я прочищаю горло, нервно собираясь с духом, ― Ретт обрел любовь. ― Пауза. ― Господи Иисусе, неужели это прозвучало так же глупо, как у меня в голове?

Лорел смеется, откидывая голову назад, черная тушь начинает немного течь. Я смахиваю грязь большим пальцем, затем беру ее лицо в свои огромные ладони. Наклоняюсь ближе, когда Лорел обхватывает мои запястья своими руками, крепко держа меня.

― Звучит совсем не глупо. Звучит романтично.

― Вот как?

― Да. ― Мокрые от дождя волосы прилипают к губам. ― Ты собираешься меня поцеловать? ― спрашивает она.

― Пока нет. ― Наши лбы соприкасаются. ― Сначала я должен кое-что сказать.

Она терпеливо ждет меня под дождем, тяжело дыша, рубашка промокла насквозь, соски напряглись под тканью. Босые ноги утопают на залитой водой лужайке.

― Прости, что позволил тебе выйти из библиотеки. Я испугался.