Последующие семь минут бесценны. Сладкие мгновения отчаянных рыданий окончательно добитой моими словами девочки. Каждая фраза прокручена на космической скорости, разобрана по составу, прошла фильтр осознания - я могу, и мало кто меня остановит. Я не произношу ни слова. Нет больше жалости и сочувствия. Есть бешеный восторг победителя. Он просто зашкаливает, уносит на недосягаемую высоту. Беспокоит только одно. Лишь бы ничего с собой не сделала. Иначе я сам ее прибью за попытку лишить меня удовольствия этим вечером.

       - Будешь благоразумной, или мне прикрутить тебя к кровати?

       Она меня не слышит. Да, именно так и может показаться на первый взгляд, но я прочно залез ей под кожу, именно сейчас. Я точно знаю, что все она слышит, понимает и чувствует, рыдания от душевной боли - спасительная ширма, которой можно прикрыться, чтобы избежать неудобных вопросов. Вздыхаю. Не ради какого-то эффекта, реально бесит ее молчание. Ответь и радуй мой слух дальше своими горькими рыданиями.

       - Хорошо, Юля. Я не знаю, какую именно романтическую программу псевдосуицида ты сейчас рисуешь у себя в воображении, знай одно... Если я увижу, хотя бы попытку... Помнишь, как ты испугалась, когда увидела плетку в моих руках? Ты еще не видела трость. Так вот, я разукрашу тебя так, что ты неделю не сможешь ходить. И чтобы от излишней комфортабельности комнаты больше крыша не уезжала, посажу тебя на цепь в подвале. По всем законам жанра. Сравнишь потом, стоила наша светская беседа игр с собственной жизнью, или же нет.

       Я знал, что она ничего с собой не сделает. Бойца в себе не задушить никакими жизненными нежданчиками. Мне нравилось пить ее боль и отчаяние. Мне впервые за долгое время до безумия нравилось быть самим собой. Она не посмела даже отшатнуться, когда я грубо сорвал с нее собственную рубашку, уже влажную от слез. Несмотря на сильное перевозбуждение, я не стал к ней прикасаться. Все вечером. Удовольствие должно дозреть. После этого я ушел, не сказав ей ни слова. И мне не надо было оставаться у двери, чтобы догадаться, что рыдания наконец-то прорвали барьеры измученного сознания аккурат, с поворотом ключа.

       Кнут – один из самых эффектных и, несомненно, самый опасный из ударных девайсов. Для физических воздействий кнут вообще требует самой серьёзной технической подготовки и не рекомендуется начинающим. Я умел с ним обращаться не то, чтобы в совершенстве, но моих знаний хватало для того, чтобы не нанести травмы, и даже не причинить серьезной боли. Изначально я вообще не собирался этого с ней делать - психологическое доминирование приносило куда больше удовольствия, чем сухая физика. К тому же, данная модель, плетеный шедевр ослепительно черной кожи, этот непревзойденный аксессуар ломки самой строптивой воли часто применяют для использования исключительно в психологических или эстетических целях. Мне хотелось запечатлеть каждый кадр изменения ее взгляда, расширения зрачков и надрыва дыхания при одном его виде. От страха она будет согласна на все. Гвоздь программы вечера. Весь дополнительный арсенал, вместе с ним, небольшую бутылку ХО и бокал - в одном экземпляре, - я для усиления эффекта упаковал в кейс. Алкоголь в микроскопических дозах - это только моя привилегия. Позволю ли я ей сделать глоток, чтобы снять ужас предстоящей ночи, зависит исключительно от моего настроения.