Она почти минуту смотрела вглубь арки, пытаясь понять свои ощущения от мыслей и этого «ужаса перед собой», потом вновь мотнула головой и сделала шаг в арку со словами. — С этой минуты я буду ходить в этом замке и в этом саду осторожно, стараясь никого не замечать и …ничего не трогать.

Она героически прошла арку медленным шагом, осматривая ужасную его красоту, и вошла в оранжерею. Пройдя её тем же путём, каким они шли с Гари, она нашла пластмассовую сумку. Сумку наполнила двумя кочанами капусты, морковью, нашла даже лук репчатый среди клумбы тростника, и тоже положила его в сумку.

Сумка оказалась тяжёлой и Эля с трудом вынесла её из оранжереи. На свежем воздухе она вздохнула с облегчением, но когда увидела сумку с овощами возле своих ног, то вновь произнесла. — И дёрнул же меня чёрт сказать о русской кухне.

Через мгновение она услышала радостный смех мужчины и оглянулась. К ней по аллее сада шёл Джо Фокс, его улыбка сияла на солнце и Эля даже прищурилась.

— Я так и знал, что тебя бросят и уйдут с другой женщиной. — Произнёс он, останавливаясь напротив Эли. Он окинул её взглядом и договорил. — Зря Гари променял тебя на Хельгу. Я видел их. — Он кивнул в сторону другой аллеи. — Они опять уединяться в пещере, и Хельга вновь испортит ему настроение на весь вечер. Ну и хорошо! Значит, ты досталась мне. Я очень рад.

Слушая Джо, Эли никак не могла понять, что он имеет в виду.

— Что значит, я досталась тебе? — Спросила она и потянулась рукой к своей суме.

— А то и значит, что я помогу нести эти овощи. — Джо быстро схватил сумку за ручки и поднял. — Пойдём, я провожу тебе до нашей кухни. Передадим эту прелесть нашей миссис Оун, и затем я буду тебя развлекать. — Он не дождался её согласия, повернулся и пошёл по аллее к замку, спрашивая её на ходу. — Ты плавать умеешь, Эли?

— Нет, не умею. — Ответила она, еле поспевая за его широкими шагами. — Некому было учить. Я же одна… — Эля тут же осеклась, понимая, что чуть не выдала себя. Она же была из детдома. — Отец, да я — вся наша семья, и он постоянно работал. Мама умерла, когда я была ещё маленькой. Учить меня было не кому.

Джо резко остановился и оглянулся. — Прямо, как у меня. Но у меня были ещё мамы, вернее, я думал, что они у меня были. Вспоминаю только одну — маму Марию. Она одна меня замечала в этом замке и даже любила. Мы с Гари были непослушными мальчишками и вечно дрались, а мама Мария нас мирила и постоянно приговаривала: — «Мирись, мирись и больше не дерись».

Эли улыбнулась. — А как же остальные ваши мамы? Не уже ли ни грамма доброты от них вы не видели?