Глава 33
Глава 33
Сначала Тея могла ощущать только ужас и смятение. Она узнала комнату, в которой была, и люди оказались знакомыми, но она не узнавала себя — видела лучше, особенно по бокам, и всё было с плёнкой цвета. И она видела морду с носом, покрытые шерстью передние лапы вместо рук.
Высокий мужчина со шрамом произнёс её имя, и она ощутила связь с ним, захотела пойти к нему, но большая часть боялась. Он повторял её имя снова и снова. А она рычала на него с предупреждением, как зверь.
А потом… что-то проникло в неё… Воспоминания. Замок. Огонь. Один мужчина пронзил ей сердце. А потом лицо этого мужчины. Слёзы в его глазах. Она просила об укусе.
— Тея.
Коналл!
Его имя пришло к ней вспышкой. Коналл оборотень, и он укусил её, чтобы спасти.
Она шагнула к нему, когда он протянул руку. Его запах был последним кусочком головоломки. И был не только его запах, но и её.
Её спутник.
Тея словно пронеслась по туннелю воспоминаний, снова стала собой, но и другой. После ранения в сердце, она могла думать сквозь боль только об истории фейри, которую укусил её пара-оборотень. Она сказала это Коналлу. Тея вспомнила, как думала, что была в аду, но это, видимо, превращение. Было ужасно.
Но теперь… она смеялась, пока Коналл обнимал её волчицу. Тея прильнула к нему, улыбалась в голове. Она жива. И стала волком! Как странно! Как чудесно.
Коналл отодвинулся и повернулся к Калли. Она стояла с женщиной, которую Тея не знала.
— Я перекинусь. Побегаю с ней. Можно?
Незнакомка кивнула.
— Ей нужно привыкнуть к новому телу, так что помоги ей.
Две женщины ушли, и Коналл, улыбаясь Тее, стал раздеваться. Она застонала, звук прозвучал как хриплое рычание. Её спутник рассмеялся.
— У нас ещё будет время. Нас ждёт необычная, но смертная жизнь.
Тея поняла и заплакала бы, будь в облике человека. Она уже не переживала из-за вечности одиночества. И ей не нужно больше бежать от Эшфорта, который мёртв. Её не волновала печальная реальность вечной юности, пока Коналл постареет и умрёт. Они состарятся вместе. У них будет семья. Она надеялась.
Тея рассмеялась. Она, наверное, единственная на планете хотела состариться.