Лишь тогда Кордмир заметил её, повернул голову. В чёрных глазах читалось такое отчаяние, что в нём недолго было захлебнуться.

— Я столько лет ненавидел их, обвинял... А они НЕ ЛГАЛИ. — По смуглой щеке скатилась слеза. — Представляешь,каким было больно!

— Представляю, — тихо сказала Лора. Сжала его запястье, стараясь поддержать хоть так. — Ты ошибался. Но поверить в такое действительно сложно, пока не столкнёшься лично.

— А я даже никогда не смогу сказать им об этом, попросить прощения...

Лора хотела возразить, что его родители живы, а значит, возможность загладить вину у него есть. Но тут опомнилась, что на Тайнин-то ему путь заказан.

— А если к ним схожу я? — предложила девушка. — Расскажу, что ты раскаиваешься, что вернулся на Светлую сторону, что...

Кордмир помотал головой:

— Лора, еще ни разу у нас не отменяли смертный приговор тем, кто ушел в глубины Тёмной стороны.

— Даже если человеквыбралсяоттуда? — теперь её саму душили слёзы отчаяния. Но нужно держаться, ему сейчас во сто крат хуже.

— Вообще-то казнят именно потому, что изтакихглубин выбраться считается уже невозможным.

— Но ты-то выбрался! — вскричала Лора.

Тайнинец лишь пожал плечами.

И она всё-таки разрыдалась. Ну почему их законы столь бескомпромиссны, столь закостенелы?! Как же можно казнить человека за приверженность Тёмной стороне, когда он уже вовсе не на Тёмной стороне?! Эх, если бы он не разрушил валлейский Источник!..

Кордмир прижал её к своей груди, коснулся губами волос на макушке:

— Пойдём спать. Дело к середине ночи, а завтра мне нужно не ударить в грязь лицом.

— Пойдём, — согласилась с готовностью.

В постели он обнял её крепко-крепко, притиснул к себе всем телом – словно боялся, что она исчезнет во сне. Вот это он точно зря.

— Я люблю тебя, — прошептала девушка ему в губы.

И они тут же накрыли её рот. Горячо и нежно.