Ага, не хватает шезлонга и ледяного коктейля с трубочкой!

Хотела съязвить вслух, но не успела – острые клыки вошли в плоть. На мгновение инстинктивно зажмурилась.

Да, не больно. Просто немного неприятно. Словно перед этим заморозку вкололи.

Губы Эдварда слегка задвигались, вбирая её кровь, – и их прикосновение она прекрасно ощущала, так что «заморозка» весьма своеобразная.

Казалось, что из неё уходит жизнь. По грамму, по грамму, но уходит. И себе ты уже не принадлежишь. Пожелает – выпьет досуха, потому что когда в тебе чужие клыки, страшно даже пошевелиться, не то, что защищаться.

Диана скосила глаза на Максимилиана. Тот с каменным лицом наблюдал за процессом. Улыбнулся ей кратко и снова превратился в горную породу.

Эдвард отпустил её – клыки мягко вышли из шеи.

Взгляд – его Диана видела мельком – по-прежнему был нечитаем. А вот внутренним напряжением от принца разило так, что по спине побежали ледяные мурашки.

Не вымолвив ни слова, он развернулся и отошёл к окну. Встал у подоконника, скрестив руки на груди.

Что с ним?! Кто стал его избранницей?!

Макс тоже с нескрываемой тревогой сверлил спину брата. А взгляд Кирилла был просто испепеляющим.

Наконец Макс отмер и решительно направился к Лене.

Каждый его шаг отдавался в сердце болезненным ударом. Диана даже про Эдварда забыла. Всё её существо застыло в ожидании кошмарного мгновения.

Встал перед шатенкой. Она высокая – кусать удобно, не нужно сильно наклоняться.

Отвёл волосы. Нежненько так. Ну конечно, с фавориткой как с хрустальной вазой. Ещё за талию прихвати, чтобы не упала.

Эдвард кусал в шею слева, значит, Макс, наверное, будет справа? Ну да, так и есть. Наклонил голову... Всё, присосался.

Диана еле сдержалась, чтобы не скрипнуть зубами.

Он чувствует губами Ленину кожу, тепло её тела!

Захотелось зарычать в голос.

А эта зараза, словно издеваясь, запрокинув голову, блаженно прикрыла глаза. Тащится. Кайфует. Что б она провалилась вместе со своей уникальностью!