— Какие люди.… Все и сразу…. — растянула в акульей (по-другому и не скажешь) улыбке свой обведенный ярко-красной помадой рот красивая блондинка в узком "кровавом" платье с очень смелым вырезом на груди.

Моветон… — подумала я, никогда бы не решившаяся надеть подобный наряд, а неожиданная гостья тем временем, откинув свои светлые волосы назад, обвела женскую половину нашего стола надменным взглядом а-ля — "Ну, вы и швабры безвкусные" и, продолжила…

— А некоторые даже не одни… — со значением посмотрела она на Кирилла, державшего все это время мою руку, после чего мерзко хихикнула. — Поздравляю…,- съязвила "белобрысая язва", снова обнажая свои белые зубы в улыбке, а я отчего-то почувствовала себя так, словно меня только что хорошенько приложили мордой об стол — так сильно перехватило мое дыхание, и сердце, взбесившееся от избытка адреналина, заколотилось где-то в горле…

Да что говорить, там не только мне, даже ежу стало бы понятно, что передо мной стоит бывшая любовница Кира, пропади она пропадом…

Это капец, товарищи, — незаметно сглотнула я возникший в горле ком и отчаянно попыталась не заерзать на стуле.

— Чертанов, наконец-то ты нашел девушку, которая совершенно не похожа на меня… — произнесла эта… эта… даже слов, не было описать, что я хотела сотворить с этой… шваброй.

Вот же сука… — дернулась было я — очень желая последовать недавней "рекомендации" Макара, но меня остановили теплые пальцы Кира не сильно, но ощутимо и упреждающе сжавшие мою руку, а так же его выразительный короткий взгляд.

— Ты забыла мое последнее предупреждение, Лен? — холодно поинтересовался Чертанов у стоящей напротив нас женщины, и его четко очерченные губы изменили свое положение — став тенью недоброй улыбки.

— Грубость — твое второе имя, Кирюш.

— Ты и первое-то за столько лет не выучила… — постоянно его коверкаешь… — спокойно хмыкнул Кир, продолжая сжимать мою подрагивающую руку. — Но я, кажется, задал тебе вопрос?

— Лен, действительно, какого хрена, тебе здесь надо? — спросил у женщины уже Стас.

И я внимательно посмотрела на лица Чертанова и Темного… — они стали чужими,… непривычными. Вроде все те же мужчины… — вот только появились в их взглядах какое-то показное равнодушие и надменность,… будто холодной маской застывшие на их лицах…

— Фи-и, и этот туда же… — фыркнула "язва", переступая с ноги на ногу. — А может, я тоже хочу встретить Новый год в теплом семейном кругу, — засмеялась она и словно нечаянно положила на рукав пиджака Макара выхоленную лапку с покрытыми лаком ноготками. — Милый, ты меня тоже обижать будешь?