Он, наконец, обернулся и внимательно посмотрел на меня, словно его чрезвычайно интересовала моя реакция на подобное заявление.

А я… А что я? Я просто стояла и таращилась на него. В голове мелькали сотни разрозненных мыслей.

И самые главные были наверно про то, что это же Антоша теперь будет ближе ко мне. И не на выходные и праздники, а постоянно… Сердце моё радостно замерло.

Хм… С другой стороны — постоянно видеть его с другими девушками, а я почему-то уверена, что он не ради меня — красавицы переехать решил… Нет, такого мне не хотелось — это для меня слишком… слишком большой стресс. У меня просто выдержки не хватит делать вид, что всё в порядке. Не хочу!!!

Единственное, что успокаивает — может не так уж и часто мы пересекаться будем. Буду на это уповать. Хотя, учитывая мою слабохарактерность, как бы мне самой не начать искать с ним встреч…

Нет, нет, нет. Слышишь, Лена? Нет! Ты не будешь вести себя, как дура снова! Ты будешь разумной… и стойкой, прям как оловянный солдатик.

— Ясно, — кивнула я, как могла равнодушнее. Пусть знает, что его переезд ничего не значит для меня. — Так я салат делаю тогда?

Тон рассеянно кивнул и я поспешно удалилась на кухню, чувствуя, как сердце отчаянно клокочет в горле. Надо успокоиться. Срочно!

— Ничего страшного, — пробормотала я, вытаскивая из холодильника продукты. — Жила ж я раньше с Антоном в одном городе… И спокойно занималась своими делами — в детский сад ходила, в школу… Пока этот гад к Севке на днюху не припёрся!

Поставив вариться яйца и куриные бедрышки, принялась со злостью чистить картошку, представляя на её месте одного противного наглого и, в то же время, очень сексуального красавчика.

— Не такой уж он и красавчик, — тут же возразила сама себе. — Нос у него широковат. И родинка эта дурацкая у левого уха… — которую очень хочется погладить пальчиком, а нельзя. — И губы какие-то… девчачьи! — что в них девчачьего точно не знаю, но это, однозначно, недостаток! — И он… он коротышка, — по сравнению с Тимом, двухметровым Севкиным другом, уж точно.

Постепенно я немного успокоилась и вместо того, чтобы бормотать себе под нос всякие гадости, принялась тихонько напевать. Не скажу, что у меня был идеальный музыкальный слух, но и на пресловутого медведя, топчущегося по чужим ушам, мне было грех жаловаться.

Дело пошло веселее.

— Он самый лучший на свете,

Мой удивительный парень… — пританцовывая подвывала я, обильно посыпая сыром уже разложенный по глубоким пиалам салат.

Выпрямилась, потянулась… и тут заметила сверлящего меня взглядом Антона. Блин! А я тут кривляюсь!