Этот наглый бессовестный тип не спеша отложил в сторону клавиатуру, ранее пристроенную на коленях, и посмотрел на меня. В его искрящихся глазах читалось неприкрытое предвкушение. Если эта пакость на что-то рассчитывает, то его ждет жестокий облом. Надеюсь… По крайней мере, сейчас я вполне готова броситься на него с кулаками или хотя бы кинуть что-нибудь не слишком тяжелое. К сожалению, под рукой был только мой ноутбук, а его мне было жаль. Надо всё-таки обживаться как-то на новом месте — расставлять по углам милые полукилограммовые мелочи…

— Я думаю, нам надо поговорить, — произнес парень мурлыкающим тоном, выбешивая меня еще сильнее. Слышалось в его голосе что-то вроде: 'Я всё равно добьюсь своего, детка' и, черт побери, он скорей всего прав! Но я не собираюсь сдаваться быстро.

— Неужели? — надеюсь, Егор в полной мере ощутил сарказм в моем голосе.

— Да… — кивнул он и как-то выжидательно уставился на меня. Какой реакции он ждет?

— Ну, так говори, — я захлопнула ноут, собираясь сесть ровнее, но тут заметила, что Егор заметно напрягся и как будто приготовился к чему-то… и опустилась обратно на подушки.

Что это? Неужели, действительно ждал, что я буду его 'убивать'? Или может, надеялся на это? Потому что вряд ли сильный спортивно-сложенный парень мог испугаться тощей беременной девчонки. А что? Довольно примитивный, но действенный план — девица в бешенстве бросается на героя-любовника, тот её без каких-либо усилий скручивает, нежно целует туда-сюда, девица сама не замечает, как тает и вот она вся в его власти. Со мной бы это сработало. Поэтому я приказала себе дышать ровнее и сидеть на месте, даже не рыпаясь в сторону провокатора.

— Так что ты мне хочешь сказать, мой разлюбезный жених? — демонстративно сложила руки на груди.

На лице Егора явственно мелькнуло разочарование — кажется, я верно разгадала его план. Вот, жук!

— Я хотел попросить прощения, — смущенно произнес он. Ха, в интернете был смелее.

— Проси, — царственно кивнула я.

Егор смерил меня долгим нечитаемым взглядом, и я уже решила, что он передумал, когда парень, наконец, произнес:

— Прости меня.

Хотела спросить, за что именно, но Антонов меня опередил:

— За всё… За мою не слишком-то красивую реакцию на нашу беременность, — он так и сказал: 'нашу' и сердце приятно дрогнуло, хотя вновь нахлынувшие воспоминания того неприятного эпизода в гримёрной заставили поморщиться. Заметив мой сморщенный носик, Егор заговорил быстрее, оправдываясь: — Я просто испугался. Не хотел делить тебя с кем-то… Потом и вовсе решил, что теперь стану тебе не нужен, ты меня бросишь… А я не могу без тебя, Лен. Я тебя люблю.