— Но из-под одеяла на всякий случай не вылезай, — Егор поймал мою руку и прижался губами к ладони. Кончики его пальцев были твердыми, а на ладони ощущались небольшие неровности, вероятно, из-за игры на гитаре. Я вдруг подумала, что он никогда не играл для меня, а мне нестерпимо хотелось романтики.

— Егор, сыграй мне что-нибудь.

Несколько минут он не отвечал, задумчиво поглаживая меня по обнаженной спине — было невероятно приятно, поэтому я не спешила прерывать его и как-то напоминать о своей просьбе.

Наконец, он осторожно переложил меня на кровать, вкусно пахнущую им самим и кондиционером для белья, натянул домашние штаны на голое тело и выудил откуда-то, кажется, из-под кровати, гитару. Устроившись на самом краешке кровати, Егор пару раз задумчиво тронул струны.

— Стесняюсь почему-то, — наконец выдал мой будущий муж, смущенно глянув на меня. — Но раз ты сама напросилась…

Я лежала, закутанная по самые уши в теплой мягкой постели и смотрела на самого сумасшедшего парня из всех моих знакомых… самого умного, красивого, сексуального и любимого, пока он играл что-то нежное, совсем не похожее на ту музыку, что парни исполняли в кафе моего брата. Мне было хорошо… и грустно. Сама не знаю почему. Быть может потому, что подсознательно боялась, что завтра этот милый нежный парень исчезнет и вернется тот хмурый тип, который терпеть не может беременных, а значит, и меня вместе с ними. Кто бы знал, как я не хочу этого…

Гитара вдруг смолкла. Егор встал, закрыл форточку, буркнув что-то про то, что беременным болеть вредно вдвойне. Вновь сел на край кровати и, бросив на меня неожиданно хитрый взгляд, снова заиграл.

Вот я опять сижу вприкуску с шоколадом,

Запиваю чаем горячим и ничего не надо.

А рядом чудо спит, уткнувшись в бок коленом

И это чудо симпатичное зовётся 'Леной'.

Рука не вольно прикасается к её щеке,

Скользит по шейке к ушку, к той самой родинке.

Она предельно нежно улыбается во сне,

Похожа на лучи солнца сквозь тучи по весне.

Одной рукой я продолжая гладить нежное тело,

Второй на мониторе пару строк черкнуть хотел.

Но каждым вздохом, каждым движением милая

Моё внимание к своей персоне уводила.

Я вдруг представил как моё чудо в положении,