— Не думал, что это будет так просто… — Лунев казался искренним, как никогда. Стоял, спрятав руки в карманы джинсов, и, кажется, даже не собирался подходить ко мне ближе. — Так просто… сказать эти слова тебе… Всего три слова. Самые трудные. Они убивают, обезоруживают и делают тебя беззащитным.

— Егор, я…

— Нет, — он сглотнул, поднял руки, свел их на затылке. — Молчи. Не нужно сейчас ничего говорить. Я же не идиот, вижу, что происходит… — Провел обеими пятернями по волосам. — Слишком долго ждал, слишком долго собирался с духом. Сначала ты была занята, потом мне хотелось дать тебе время пережить стресс. Думал, что дружеская поддержка — то самое, что было тебе необходимо в тот период. — Беспомощно опустил руки. — Просто смотрел на тебя… будто завороженный… и надеялся, что нужный момент настанет. Скоро, вот-вот, уже сейчас. А в итоге, этот самый момент прошел, так и не дождавшись меня. И… то, что я тебе сейчас говорю… это звучит будто вдогонку уходящему поезду…

Сделала шаг навстречу, буквально задыхаясь от эмоций, но Егор резко замотал головой.

— Черт, а это, оказывается, сложнее, чем по десятому разу допрашивать злодеев…Сложнее, чем десять смен отпахать без выходных… — Выдохнул, глядя куда-то в потолок, и рассмеялся. — Не говори мне ничего, хорошо? — Зажмурился, будто глотая самую горькую пилюлю на свете. — Нет-нет, не надо, Варя, молчи. Я не хочу слышать, как ты мне отказываешь. Лучше сделай вид, что ничего этого не слышала. Сейчас отвезу тебя… туда… к нему… — Поймал взглядом мой вздох. — Я все испортил, да?

Пристально посмотрела на него:

— Не знаю…

Я, и правда, не знала. Чувствовать к одному мужчине искреннюю теплоту, признание, нежность. Ощущать приятное покалывание в кончиках пальцев, когда он улыбается. Обнимать с удовольствием, с радостью проводить вместе время… И отчетливо понимать, что с другим ты готова и в огонь, и в воду. Готова гореть вместе, пока не истлеешь дотла. Чувствовать, что сходишь с ума, заново открывать мир рядом с ним. Смотреть ему в лицо и явственно понимать, что именно на него должны быть похожи твои дети.

Каким же беспомощным оказывается разум, когда в конфликт с ним вступает сердце!

Но тогда к чему же прислушаться? Согласно чему действовать? Опираться на рассудок и подчинить ему свою волю? Или позволить чувствам ослепить себя?

— Зря я на тебя все это вывалил.

— Нет, не зря… — Улыбнулась, до боли впиваясь в ремешок сумки, висящей на плече. — Зато теперь я знаю тебя настоящего…

Отмахнулся, подошел, приобнял меня за плечо и потянул к двери.

— Не переживай, на нашу дружбу это никак не повлияет. Есть вероятность, что утром я не проснусь, потому что сдох со стыда, но…